Александр Митта: «Шагал – это самое слабое место картины»
- 31 марта 2014 10:59
- Максим Марков
«Шагал – Малевич»
Россия, реж. Александр Митта, в ролях: Леонид Бичевин, Кристина Шнайдерман, Анатолий Белый, Семён Шкаликов, Дмитрий Астрахан, Яша Левда, Алексей Овсянников, Александра Журавлёва, Сергей Мигицко.
В прокат выходит один из самых ожидаемых отечественных фильмов года: «Шагал – Малевич» - рассказ о странной дружбе и творческом соперничестве двух великих художников на фоне страшных событий, последовавших вслед за Октябрьской революцией. Картина, как это принято говорить в таких случаях, крайне неоднозначная, но чрезвычайно нужная: знаменитый режиссёр прав по меньшей мере в том, что стране необходимо напомнить об этих двух именах, составляющих гордость нашей культуры и истории.
Получилось не идеально, но главным критиком ленты выступает сам её автор – который лучше прочих видит все недостатки и укоряет себя за то, что итог далёк от того, что могло бы получится при иных, более гладких обстоятельствах. Однако в любом случае, это новая работа человека, поставившего за свою творческую жизнь такие картины как «Экипаж», «Сказка странствий», «Гори, гори, моя звезда», «Звонят, откройте дверь!», «Граница», наконец, - и в любом случае, очередной фильм Александра Митты заслуживает того, чтобы его посмотрели. Тем более что при немногих своих недостатках он всё равно на две, на три головы выше всего остального российского «потока». А с такими героями фильм и вовсе обречён на более чем долгую жизнь: всем художникам, будущим и настоящим, смотреть – обязательно.
Незадолго до выхода ленты на экраны страны состоялось несколько предпремьерных показов, после которых Александр Наумович отвечал на поступающие из зала вопросы. Киноридус отредактировал запись одной такой встречи, аккуратно сведя её к монологу.
- Мы хотели сделать фильм – культурное событие. Такое в кино уже просто вообще исключено. Кино теперь – развлекалово любого уровня, хорошее, большое, интересное, потрясающее… Но фильм как культурное событие (в моём детстве это была почти норма) - сейчас этого нет.
Этот фильм в принципе глубоко несовершенный, потому что это - фильм-сопротивление. А сопротивляется что? Это фильм о реальных людях, то есть байопик, он опирается на факты и должен соответствовать правде. А кино – стремится к мифу, к тому, чтобы зрители испытали катарсис. И вот это столкновение – оно всё время, всю дорогу меня кидало на землю. Я поднимался - опять кидало. Поэтому в фильме - пять жанров. Есть байопик. Есть фэнтези – мало, денег немного было, поэтому и фэнтези мало: как воображают художники, что они думают. Есть мелодрама – грубая, тупая совершенно, потому что люди должны в конце концов немножко эмоциями всё это собрать. Есть юмор, потому что это рассказ о художнике и учениках, у Шагала один подход, у Малевича другой. И есть нормальный драматический рассказ – вот это всё собиралось воедино.
Мне пришло редкое счастье – эта картина была профинансирована с самого начала. На четверть - государством, три четверти – частный капитал. И я не получил ни одного замечания в течение работы, ни от кого! Вот что смог – то и сделал.
- Я всю жизнь люблю Шагала. И первая картина, где он у меня завуалированный был, - это «Гори, гори, моя звезда», 45 лет назад. Там Олег Ефремов сыграл такого деревенского молчаливого художника - это был как бы образ Шагала. Но тогда о Шагале даже говорить было нельзя, потому что он считался антисоветчиком, нарисовал Ленина, который стоял на руке вверх ногами, а вокруг бушевали революционные какие-то толпы… А потом подобрели мы к Шагалу, позвали его, он приехал сюда – но при живом человеке снимать его биографию нельзя было даже подумать. И вообще, это один из многих замыслов был, у меня таких два десятка бултыхается в голове. Но это скорее мечты, чем замыслы – мне в голову не приходило, что я такую картину могу снять. Это просто был один из замыслов, которые никогда не будут реализованы. И вдруг появились деньги, вдруг это оказалось возможным – я тогда бросил всё, и мы быстро это сделали.
Мне показалось, что это нужно. Во-первых, никто не знает, кто такой Малевич. Во-вторых, туманные представления о Шагале, хотя сегодня Шагал представляет Россию всему миру. Когда была Олимпиада, то Шагал был на закрытии, а Малевич – на открытии. Это два имени, которые что-то значат в мире. И рядом с ними нет никого (ну, есть ещё Татлин, конструктивисты – но они меньше). И показать этих людей – собственно, это и была мысль картины, её позитивный смысл. Показать, что Малевич – не обманщик с этим «Чёрным квадратом», а серьёзный художник с прекрасными концептуальными идеями, родоначальник концептуального отношения к живописи. Ну и Шагал тоже интересный человек.
- Актёров прекрасных очень много, просто огромное количество. Смотришь сериалы, видишь - прямо один за другим! А какая школа клоунады в «Comedy Club» - просто один лучше другого! У меня жена их терпеть не может, поэтому я ухожу куда-нибудь подальше - и смотрю, оторваться не могу. Превосходные комедийные актёры, гротесковые, яркие!.. И драматических актёров очень много. Но в моё время тоже было много. В наше время всё было по-другому, жизнь проходила между съёмками, «Современником» и «Таганкой» – вот это заполняло весь мир. Они все были друзья, я их всех знал очень хорошо - и не надо было никого выбирать. У меня на роль того художника, для меня очень важную, Юрий Владимирович Никулин предполагался, но он задержался в Австралии надолго, на полгода, и его ждать было нельзя. Я пошёл к Олегу: «Олег, спаси» - «Пожалуйста» - и он сыграл эту роль, по-моему, прекрасно. И так во всём было, всегда.
Но если доходит дело до проб, и ты находишься в руках кастинг-директора, как сейчас говорят, то дело плохо, потому что за пробу трудно кого-нибудь выбрать. Когда ты знаешь людей годами - тогда всё получается. Вот у меня был сериал, не бог весть какой, «Граница» – я там придумал роль для Гуськова. Его Эрнст не хотел утверждать, ни в какую: тогда у Гуськова не было ярких ролей. Я говорю: «Он сыграет прекрасно» – и он сыграл свою лучшую роль. И Рената Литвинова, мне говорят: «Что вы, что вы, она же артхаусная актриса!» – а я её знал хорошо и говорю: «Да нет, она сказочная актриса» – и она прекрасно сыграла.
Если ты знаешь актёра до - тогда всё в порядке. А если тебе приводят какого-то человека по кастингу, то очень большой шанс ошибиться. Хотя вот на роль Малевича было очень много народу. Но все актёры не такие. Ну как: у актёра ум - не самое главное его достоинство. А у Малевича ум – это большое достоинство. А Белый – умный очень. Умный, ироничный - сразу стало ясно, что он гораздо ближе к Малевичу.
- А Шагал… Ну, это не Шагал, понимаете. То, что у меня, – это не Шагал, это очень маленькая часть Шагала. Шагал - огромная личность совершенно. Он волевой, человек, который до 98 лет всю свою жизнь работал! Причём не знал границ – когда в 70 лет он все свои сюжеты пересказал, то стал делать витражи в храмах и в синагогах. И сделал их лучшими в мире. Недавний мигрант, еврей – и ему поручают сделать потолок в Парижской опере! И он там рисует свои дела и Витебск!.. Он потрясающий человек и художник.
Поэтому у меня - это очень маленькая часть Шагала. Я на это шёл, Фонд Шагала позволил мне это делать. На самом деле там все его немногочисленные драматургические моменты подтверждены документально. Когда его вторая жена призналась, что изменила ему и от него уходит, то он совершенно потерял себя, в ярости повалил её на землю и бил её ногами. Она об этом пишет. Я решил: ну хорошо, жену он не повалит, но по крайней мере своего ассистента может, имеет на это право – и они не возразили ничего. Но в общем, конечно, Шагал – это самое слабое место картины, это я понимал с самого начала. Но я получил финансирование – и надо было быстро снимать-снимать-снимать. Вот в том виде, в каком сценарий был. Очень сырой сценарий, я, если честно, на него без отвращения смотреть не могу. Но какие-то сцены там получились хорошо. Не хорошо, но нормально, приемлемо.
- Я не называю это театрализованной игрой, скорее она аффектированная. Идея была такой: люди – носители идеи. Тезис фильма: борьба идей в клубке страстей, когда жизнь не стоит ничего, а искусство кажется всем. Тогда было такое преувеличенное мнение о ценности искусства. И на самом деле Россия переживала невероятный расцвет искусства - впервые за всю историю. Всё новаторство – Маяковский, Татлин, конструктивисты, «Амазонки авангарда», – всё это было впервые, всё это было новое слово в искусстве. Это давало ощущение радости. Я когда читаю про них, они были радостные - а вокруг-то с утра до ночи убивали! Убивали, убивали и убивали - это было нормой жизни. Такой вот период, когда в море крови рождалось самое светлое, жизнерадостное русское искусство. Я сейчас сижу и пишу сценарий, без надежды его когда-нибудь поставить, но просто для того, чтобы закрепить этот очень важный для России момент. Сложный и прекрасный момент… И вот как одно с другим соединялось? Мне казалось, что в нормальном режиме этому трудно соединиться. Я, правда, выкинул из картины все расстрелы в кадре, потому что они уж совсем делали неприемлемым то, что происходило в мире искусства... От этого лучше картина совсем не стала, а вот этот пафос, который во всех был, оказался, видимо, не всеми воспринят. Но такой был замысел.
- Кастинг Дмитрия Астрахана происходил очень просто – я позвонил и сказал ему: «Тут есть роль для тебя, не сыграешь?» Он сказал: «С удовольствием». Какой может быть кастинг? Это для него написанная роль, никто другой бы её не сыграл. И в религиозных кругах к нему отнеслись доброжелательно. На самом деле ребе всегда спокойнее, мягче, этого психопатства у них нет, но тут нужно, чтобы была хоть какая-то тревога и за сына, и за жизнь Шагала – и он сыграл это хорошо. Он очень хороший актёр. К сожалению, всю жизнь занимался только тем, что руководил, никогда ему в голову не приходило самому сыграть. Но я его привёл в «Высоцкого», для которого какое-то время собирал актёров, - и он сыграл там очень хорошо. И очень хорошие у него есть перспективы актёрские.
- Я впервые снимал на цифре, не на плёнке. И это позволяет очень подробно корректировать цвет. То есть у нас практически полкартины прорисовано под Шагала, чтобы создался такой симультанный образ его колорита. И это, конечно, полностью заслуга оператора Сергея Мачильского. Это один из лучших операторов сегодня, очень хороший. И я там в некоторых местах даже занимал более консервативную позицию, чем он. Но для меня это было очень интересно. Сейчас можно по снятой картине нарисовать всё, что угодно, абсолютно! Раньше таких возможностей у нас, конечно, было гораздо меньше. Хотя цифровое изображение не такое глубокое, как плёнка. «Кодак», «Фудзи» - они имеют больше глубины в цвете. Но «Кодака» уже нет – и практически всё, теперь мы движемся вперёд с цифрой.
- Фонд Шагала - это такая организация, которая зарабатывает на нём всё, что можно. За каждую картину они брали по две тысячи евро, даже если она была не видна. За всё надо платить. Поэтому мы ограничились двенадцатью картинами того времени. Они за эти деньги присылают цифровую копию, которую можно теоретически в любом масштабе делать. Я думал каждую картину монтировать с большим количеством крупных планов, чтобы это было энергично, с музыкой!.. А как мы стали увеличивать - оказалось, что это типографская копия, напечатанная на бумаге… Ехать снимать оригиналы было уже поздно, так что тут я попал... И эпизод с воображаемым музеем Шагала – в сущности, провальный эпизод, его надо было выкинуть по всем статьям. В этой картине вообще есть вещи, которые я выкинул бы с удовольствием. Но не выкинул.
- Вы знаете, когда кто-нибудь говорит, что ему понравилась моя картина, мне кажется, что я его обманываю. Потому что мне самому она не то чтобы не нравится - я не имею права так говорить. Но я к ней очень критично отношусь. Зато у меня было честное отношение к финансированию. Вы знаете, в русской картине получить деньги назад практически нереально. Если, конечно, вы не делаете комедию и если за вами не стоит «Comedy Club» или Бекмамбетов - уже третьего человека нет, который мог бы вернуть деньги назад. И у меня не было по этому поводу никаких иллюзий совершенно - и я так понимаю, что люди, которые нас финансировали, тоже особых иллюзий не питали. Это невозможно: у нас нет кинотеатров, в которых можно русской картине составить конкуренцию американскому фильму…
Но я получил определённые деньги, у меня был определённый план - и я в этот план жёстко вписался, день в день сдал картину. А в кино если что-то делается впервые, то это очень трудно расписать. Можно вписаться в съёмочный день, только когда вы оставляете что-то недоделанное. Я так и шёл по картине, оставляя всё время недоделанное. Но финансовые обязанности я выполнил – я не имел права их не выполнить. Вы знаете, в прошлой жизни, при советской власти, у меня была репутация - бессмысленная совершенно - режиссёра, который всё делает в сроки. А тогда это было не нужно совершенно. И директор «Мосфильма» Сизов даже сказал фразу, которая потом за мной гуляла: «Митта говорит опрометчивые слова, но не совершает опрометчивых поступков». В том смысле, что я всегда впишусь. И это осталось. Сегодня это важное качество. Тогда оно было бессмысленным.
- Это единственный, первый и последний раз, когда я позволил себе критически относиться к картине. Дальше я буду её только нахваливать и делать вид, что мне всё нравится.
Фильм «Шагал – Малевич» в прокате с 3-го апреля
- Телеграм
- Дзен
- Подписывайтесь на наши каналы и первыми узнавайте о главных новостях и важнейших событиях дня.
Войти через социальные сети: