Накануне Дня памяти жертв геноцида армянского народа 1915-го года в Османской империи в российский прокат выходит фильм «1915», посвящённый столетней годовщине трагических событий. Сам факт которых до сих пор отрицается как самой Турцией, так и многими её сторонниками — тем важнее каждое обращение к этим горестным страницам истории.

Новая картина поставлена американскими кинематографистами армянского происхождения. Вот что говорят режиссёры Карин Ованнисян и Алек Мухибян о своей дебютной работе:

В 1915-м году под прикрытием мировой войны было совершено Великое Злодеяние: сотни тысяч армян были изгнаны из своих домов и угнаны в пустыню, где их ждала страшная смерть от жажды и голода… Их города и деревни были сожжены дотла. Их храмы были разрушены. С 1915-го по 1923-й год более полутора миллиона жизней были истреблены, и даже память об этих жертвах была уничтожена… {…}

Действие нашего фильма происходит спустя 100 лет после событий 1915-го года в Америке. Это фильм об отрицании, о том, что случается, когда люди, забывшие прошлое, встают перед правдой ушедших времён лицом к лицу.

Мы хотели рассказать историю о человеке, который попытался вызвать призраки прошлого, чтобы найти исцеление в настоящем… Как события вековой давности могут изменить наши жизни сегодня? Как трагедия далекого прошлого — личная и народная — отражается в судьбах наших современников? Вот некоторые вопросы, которые мы затрагиваем в фильме «1915».

Лента рассказывает о спектакле, поставленном в современном Лос-Анджелесе в память о жертвах геноцида, но вызвавшем в обществе новые приступы ненависти и ксенофобии. Главную роль в фильме сыграл актёр Симон Абкарян, для которого это уже не первое обращение к данной теме.

Совсем недавно, в феврале, в наш прокат выходил «Шрам» — повесть об отце, разыскивающем своих дочерей, возможно, выживших в той страшной резне 1915-го года. Одну из ролей в той картине также исполнил Абкарян, а поставил её представитель «другой стороны» — Фатих Акин, немецкий режиссёр турецкого происхождения. Вот его слова:

Я чувствую ответственность за то, что произошло, хотя ни я, ни мой отец не были тогда рождены. Но мы — часть этого общества. Победить страх перед словом «геноцид» мне помогла книга журналиста Гасана Джемаля «1915 год. Геноцид армян». До этого я пытался избегать употребления этого слова при обсуждении тех событий. Но, кажется, день ото дня становится легче говорить на эту тему. Табу десятилетней давности сегодня становятся слабее. И у меня есть друзья, люди искусства, создающие работы об этом. Есть прослойка турок, которые признают это, и она становится больше каждый день…

Я работал над «Шрамом» семь лет. {…} Я начал это путешествие, задаваясь вопросом: «Может ли этот фильм стать мостом? Может ли объединить тех, кто принимает и не принимает геноцид в Турции?». Я постарался сделать фабулу картины универсальной, выбор, перед которым стоят герои, — понятным для зрителей, при том, что, так или иначе, персонажи моей картины в большинстве своём — враги. Я надеюсь, что каждый увидит в этом рассказе о трагедии своё. И получит ответы на свои вопросы.

В 2002-году на Каннском кинофестивале состоялась премьера самого, пожалуй, известного фильма на данную тему — и тоже с Симоном Абкаряном в одной из главных ролей. «Арарат» канадского армянина Атома Эгояна — картина многослойная и многофигурная, сочетающая повествование о событиях начала века с современной историей. Примечательная деталь: не желая спекулировать на трагедии, режиссёр отозвал свою работу из каннского конкурса, ограничившись специальным показом; а «Золотую пальмовую ветвь» в том году получил «Пианист» о Варшавском гетто: рассказ об уничтожении евреев спекуляцией давно уже не считается.

Месяцем позже режиссёр лично представил свою работу в Москве, сказав в интервью «Известиям»:

Я убежден, что реконструировать историю на экране невозможно. Если бы я снял традиционную историческую картину с большими постановочными сценами, в этом была бы фальшь. Никто не может сейчас знать, как всё происходило на самом деле. Я стремился обозначить, что геноцид в принципе был. Ведь многие в мире о нём до сих пор не знают, а турецкие власти отрицают факт геноцида. Они утверждают, будто не было никакой резни, никакого планомерного уничтожения населения, а были обычные — пусть и массовые — военные потери. {…}

Я хотел показать, что исторические события воздействуют на сегодняшние поколения. Что пережитая травма никуда не исчезла, переходит от поколения к поколению и подспудно порождает проблемы сегодняшних людей. Самое разрушительное в геноциде то, что были уничтожены не только жизни, но и основы гуманизма в людях, в нас. А травму ведь пережили все. Мои бабушка и дедушка остались сиротами во время геноцида, именно после него, наряду со многими другими армянами, они покинули страну, оказавшись в итоге в Египте. {…} Если хотите, смысл фильма в том, что все мы и сегодня в шрамах, полученных предками. А главный вопрос фильма: готовы ли мы осознать это и принять как часть своей культуры.

В 2007-м свет увидело «Гнездо жаворонка» — фильм Паоло и Витторио Тавиани, классиков итальянского и мирового кино. Они погрузили зрителя в события 1915-го года, сконцентрировавшись на судьбе армянской семьи, выжившие члены которой вынуждены были бежать из своего фамильного поместья после безжалостной резни, устроенной там турецкими солдатами. Представляя картину зрителям, её создатели говорили:

К созданию этого фильма нас подтолкнуло чувство вины. Три года назад, почти случайно, мы узнали о трагедии армянского народа… {…} Массовые убийства мужчин, женщин, детей в 1915-м году, и всё это во имя Великой Турции. С тех пор минули десятилетия, но армяне так и не дождались справедливости; а мы — миллионы таких, как мы — даже об этом и не подозревали. {…}

Мы ловили себя на мысли о необходимости вовлечения кинематографа в то, что можно назвать самой мрачной трагедией нашего времени — массовые убийства братских народов, этнических групп, живущих бок о бок, здесь, в Сербии, в Косово, от которых нас отделяет лишь небольшое пространство воды, а также в странах Азии и Африки. {…} Нам интересно было проследить уникальные судьбы конкретных персонажей, которые потом уже проецировались на массовое коллективное явление, разоблачавшее все ужасы геноцида сегодняшнего дня, а корнями уходящее в прошлое. {…}

Мы считаем, что Турецкой Республике необходимо войти в Европейское сообщество, но мы также убеждены и в том, что она должна публично признать историческую правду касательно армянской трагедии, также как в своё время Германия и Италия примирились со своим криминальным прошлым.

Тема геноцида армян поднимается и в дилогии Анри Вернёя «Мать» («Майрик») и «Улица Паради, дом 588» (1991) — о судьбе армянской семьи, чудом спасшейся, сбежав во Францию. Как отмечено уже в названии, в центре повествования — фигура матери режиссёра, которой он в своё время посвятил книгу воспоминаний, впоследствии ставшую основой для этих двух фильмов. Как никакие другие, они основаны на лично пережитом: сам Вернёй родился в Турции в 1920-м году и, когда вырос, узнал обо всём случившемся из первых уст, от свидетелей трагедии. Кстати, буквально на днях одной из ереванских улиц присвоено его имя.

Это фильм о моей семье, нашем народе. Это — долг перед матерью. Он обращён к молодому поколению соотечественников, познающих себя в громадном, плохо защищённом мире. Но я надеюсь, что картина будет близка всем, кто любит, кому снятся мама и детство и чьи души распахнуты для сострадания к ближнему.

Фильм «1915» уже в российском прокате.

• Телеграм
• Дзен
• Подписывайтесь на наши каналы и первыми узнавайте о главных новостях и важнейших событиях дня.