Бородинское сражение глазами французского гренадёра
- 16 сентября 2014 01:02
- Андрей Бородулин, Журналист
Андрей Краснощёков/Ridus.ru
А вообще, расскажу не только, что увидел, но и что почувствовал. И разбавлю свой рассказ о воссоздании жития, битвы наиболее любопытными фрагментами дневника участника подлинных событий. Филипп-Поль де Сегюр — адьютант Наполеона вставит между моих ничтожных строк несколько своих записок о Сражении при Москве-реке (так именуют Бородинскую мясорубку французы).
Сегюр: Наполеон возвестил своей армии, что предстоит битва. Он дал ей два дня, чтобы отдохнуть, приготовить свое оружие и запастись припасами. Отрядам, отправленным за продовольствием, он объявил, что если они не вернутся на следующий день, то будут лишены чести сражаться.
Лагерь французских гренадёров предстал для меня в виде сарая и палаток из плотного хлопка. Нет, не туристических палаток, а просто вставленных в землю палок, с натянутым по ним тентом. Внутри некоторых сено. Рядом костёр, сбоку сарай. На крыльце его, на досчатом столе поблизости медная, жестяная, глиняная посуда. Котёл с неясным варевом. Под крышей сарая, где обычно бывает сеновал, я и уснул на голых досках, подстелившись пледом.
Сегюр:Сколько различных волнений одолевали нас в эту ночь! Солдаты и офицеры должны были заботиться о том, чтобы приготовить свое оружие, исправить одежды и бороться с холодом и голодом, так как жизнь их представляла теперь непрерывную борьбу с лишениями всякого рода.
Наступала ночь, а вместе с ней вернулась и боязнь, чтобы русская армия под покровом темноты не удалилась бы с поля битвы. Эти опасения не давали спать Наполеону. Он постоянно звал к себе, спрашивал, который час и не слыхать ли какого-нибудь шума, и посылал посмотреть, на месте ли еще неприятель. Он до такой степени сомневался, что велел раздать свое воззвание с приказанием прочесть его только на другой день утром и то лишь в случае, если будет битва. Успокоившись на несколько минут, он снова поддавался тревоге. Его пугало обнищание его собственных солдат. В состоянии ли они будут, такие слабые и голодные, выдержать длительное и ужасное столкновение?
В утро перед сражением разбудила барабанная дробь и окрик лейтенанта. Все выползали к костру, котелку, хлебу, холодному от промозглой ночи. Закусили варёными яйцами, чаем, построились.
Сегюр: Утром 6 сентября солнце осветило обе армии и показало их друг другу на том же самом месте, где они находились накануне. Радость была всеобщая. Наконец-то прекратится эта неопределенная, вялая, подвижная война, притуплявшая наши усилия, во время которой мы забирались все дальше и дальше. Теперь мы приблизились к концу, и скоро все должно было решиться! Император воскликнул: «Вот солнце Аустерлица!» Но это солнце было не на нашей стороне; оно вставало на стороне русских и освещало нас для их выстрелов, ослепляя наши глаза.
На утро перед реконструкцией сражения воссозданная Великая императорская армия выстроилась у памятника погибшим воинам-французам. Сюда же прибыли представители дипломатического корпуса Франции. Сотни солдат и полтора десятка делегатов обменялись приветствиями.
Затем мы прошли несколько километров маршем до плаца. Деревенька Шевардино, река Колочь, пришлось покинуть эпоху, смешаться с пешими зрителями и сотрудниками МВД. Помнится, в 2012 году, на 200-летии битвы всех выходящих на поле досматривали сотрудники ФСО, заглядывали в каждое дуло. Бородино ждало президента страны. Но сейчас никто из посторонних не узнал, что внутри отягощавшего мои плечи ранца из коровьей шкуры лежала огромная дыня (съели потом всем взводом) и бутылка греческого вина (распили почти вдесятером за полчаса до призыва к сражению). Не наелись, не напились. Были вызваны подоспевшим всадником в офицерский, кавалерийский лагерь. Там отведали супа, с настоящим мясом. Глотали горячие куски уже на ходу, на этот раз совсем не вовремя объявили построение. А уже когда мы завидели русские войска, капрал раздал патроны. И вот я в строю не на марше, а с видом на противника вдалеке. Оглядываюсь поблизости, запоминаю соседей, без этого не получится стремительно передвигаться по полю.
Продвигаемся строем к линии за спиной у наших артиллеристов. Звучат залпы с каждой из сторон. Смяв отряд русских пехотинцев, переходим мост. Рядом горят избы и мельница. Движется и противник.
Сегюр: Русская пехота продвигалась плотной массой, в которой наши выстрелы проделывали большие и широкие пробоины. Однако она не переставала приближаться до тех пор, пока наконец французские батареи не разгромили ее картечью. Целые взводы падали сразу. Видно было, как солдаты под этим ужасным огнем старались все-таки сплотить свои ряды. Они ежеминутно разлучались смертью и все-таки снова смыкали ряды, попирая смерть ногами.
Наконец они остановились, не решаясь идти дальше и не желая отступать — оттого ли, что они точно окаменели от ужаса среди такого страшного разрушения или от того, что в эту минуту был ранен Багратион.
После перестрелки на «русском» берегу отходим через другой мост к роще, где стоит резерв французской кавалерии. И снова взаимная пальба из ружей, рядом взрывают землю фальш-снаряды.
Почти два часа длилась реконструкция сражения. Не раз мы продирались мимо кустарника, садились и падали на землю, уклонялись от конных атак. А в результате воссозданная битва завершилась как будто бы примирением: войска выстроились для приветствия другу друга и зрителей. А затем мы в окружении улыбок и праздничной обстановки покинули поле. Но Сегюр — адьютант Наполеона, присутствовавший на месте подлинного сражения иначе описывает финал битвы:
Сегюр: Император объехал тогда поле битвы. Никогда еще ни одно поле сражения не имело такого ужасного вида! Все способствовало угнетающему впечатлению: угрюмое небо, холодный дождь, сильный ветер, обгорелые жилища, разрытая равнина, усеянная развалинами и обломками, а на горизонте унылая и темная зелень северных деревьев. Везде виднелись солдаты, бродившие между трупами и искавшие какого-нибудь пропитания даже в ранцах своих убитых товарищей. Ужасные раны — русские пули были толще наших, — молчаливые бивуаки, нигде ни песен, ни рассказов, унылое безмолвие, царившее кругом, — вот что представляло это поле! <…> Французские солдаты изумлялись тому, что так много врагов было перебито, так много было раненых — и так мало пленных! Не было даже восьмисот! А только по числу пленных и судили о победе. Убитые же скорее доказывали мужество побежденных, нежели победу. Если остальные могли отступить в таком порядке, гордые и не упавшие духом, то какая польза была в том, что поле битвы осталось в наших руках? В такой обширной стране, как эта, может ли не хватать русским земли, чтобы сражаться?
Пожалуй, абзац выше красноречивей и точнее исторических монографий подчёркивает, что в Бородинском сражении не оказалось победителя.
Во время битвы тайком, из отворота мундира и ремня сабли, я снял происходившее на видео, специально для читателей «Ридуса». Смонтировал музыкальную версию и вот здесь, сейчас, премьера этого скромного творения
- Телеграм
- Дзен
- Подписывайтесь на наши каналы и первыми узнавайте о главных новостях и важнейших событиях дня.
Войти через социальные сети: