Складывается впечатление, что представления общества о том, что такое хорошо и что такое плохо, являют собой иерархическую конструкцию, своего рода лестницу желательности/допустимости: от очень желательных и даже обязательных действий до запрещенных и недопустимых. 

Если не растекаться мыслями и описывать очень просто, то ступени этой лестницы можно описать примерно так:

1. Обязательное. Здесь основные темы — не нарушать тяжелые статьи УК и соблюдать базовые правила приличия. 

2. Желательное. Сюда входят модели поведения, которые считаются оптимальными для «среднего человека» и для общества в целом. Их одобряют, хвалят, советуют, этого родители желают своим детям. Государство, если вообще занимается идеологическим воспитанием граждан, также пропагандирует эти модели как прямо, так и в художественной форме, изображая их привлекательными и интересными. Возможен здесь, конечно, оттенок фофудьи — но в целом большинство общества согласно, что это действительно важные и ценные вещи. Собственно, это и есть «скрепы». 

Примеры: в СССР основной скрепой был созидательный труд; почти на всем протяжении истории и почти везде важной положительной ценностью считались семья и дети. 

3. «Героическое». Странная ступенька, расположенная как бы сбоку. На ней находятся подвиги и добрые дела. Отдать жизнь за Родину, усыновить десятерых детей, раздать свое имение бедным. Действия похвальные, вызывают большое восхищение — но предполагается, что их нельзя требовать от каждого. 

Иногда даже имплицитно подразумевается, что Вася, конечно, герой, но «просим не повторять это дома» (например, на Руси очень почитали Алексея Человека Божьего, но не очень стремились ему подражать). Это как бы отклонение в лучшую сторону. 

В наше время на примере волонтерства мы видим, как героическое «приручается» и втягивается в орбиту желательного — становится не таким драматическим, но массовым и для каждого доступным. 

4. Нейтральное. Явления и действия, лишенные ценностного характера, которые воспринимаются как неважные, не имеющие значения. Например: носить джинсы или слушать рок (это сейчас — а лет 40−50 назад это было очень важно). 

5. Вариативное. Допустимые варианты. От «нейтрального» отличаются тем, что опознаются как нечто особое, отличное от большинства, имеющее значение для определения и самоопределения человека — однако не подвергаются ни похвале, ни осуждению. 

Пример: фигура «старого холостяка» или «старой девы» в викторианском обществе. Человек живет не так, как большинство, и образ его жизни явно нельзя рекомендовать большинству — однако он уважаемый человек, ничем не хуже прочих, его безбрачие не является предметом осуждения, его не нужно стыдиться или скрывать. Фигуры «чудаков» в английской литературе XVII—XVIII веков, представители старых и «добропорядочных» субкультур, люди с какими-либо ярко выраженными хобби или увлечениями — все это примеры допустимой вариативности, некоего внутреннего пространства, свободного от оценок.

Вообще говоря, к допустимой вариативности относятся и политические взгляды — но это в идеале, а на деле… 

6. Субкультурное. Это снова некая приставная ступенька или ниша. Островок экспериментов, где людям (чаще всего молодым) позволяется «бунтовать», противопоставлять себя большому обществу, критиковать его скрепы, совершать нежелательные и иногда даже недопустимые (см. далее) действия. 

В большом обществе отношение к этому разное, от «пусть молодежь перебесится» до моральной паники — но в целом более спокойное и снисходительное, чем когда тем же самым люди занимаются просто так, вне субкультуры. 

Самый ранний из известных примеров, может быть — средневековые студенческие братства; а более поздние примеры у всех на виду. Другой пример субкультуры, уже не по возрасту, а по роду занятий — творческие люди в Европе XIX-первой половины XX века. Когда поэт, художник, музыкант или актер не то что мог, а, можно сказать, почти обязан был ходить кругом в долгах, пить без просыпа, жизнь вести самую беспорядочную и грешную, а уж если еще и впадал в безумие и умирал под забором, то было совсем хорошо. Добропорядочные буржуа смотрели на него со смесью ужаса и восхищения. Демонстративное отсутствие скреп у него как бы подчеркивало, что у всех остальных-то они на месте — вот и славно. 

7. Нежелательное. То, что не запрещено, не преследуется — но в обществе осуждаемо; это считается дурным, и общество не особо хочет видеть это в своем публичном пространстве. 

Примеров тысячи. Внутри этой ступени есть свои градации: от «теоретически это нехорошо, но вообще-то все делают и даже не особо скрывают» — через «ну, это его личное дело, только пусть не пропагандирует» — и до «какая гадость, это очень стыдно, такое надо скрывать!» 

8. Ну и, наконец, действия запрещенные — то, за что сажают в тюрьму и/или однозначно метлой выметают из любой приличной компании. 

Верхняя и нижняя ступень — самые прочные (хотя поддаются переменам и они). Основные бурления, холивары и нравственные перевороты происходят между ними. 

Можно видеть, как явления буквально на наших глазах меняют, так сказать, свой нравственный полюс. Например, за последние 50 лет курение из явления нейтрального или даже мягко-желательного превратилось в мягко-нежелательное. 

А сексуальная свобода совершила обратный путь: за 100 лет из темного подвала между запрещенным и крайне нежелательным взлетела до желательного, а сейчас потихоньку, со скрипом опускается в район допустимых вариантов (а, может быть, стоило бы спустить и пониже, примерно туда, где сейчас курение). 

Две главные вещи хотелось бы сказать по этому поводу. 

Во-первых: эта структура сложна. Человеческий мозг стремится все упрощать: но реальность не «черно-белая», но и не похожая на кашу — она похожа на лестницу со множеством ступенек. Она сложна, но иерархична и довольно рационально устроена. И это правильно.

Очень хорошо, что существует множество вещей дурных, но не запрещенных — на примере которых люди учатся отличать дурное от доброго и принимать решения без помощи полиции и суда. Очень хорошо, что существуют «допустимые варианты» — и люди не обязаны (и даже в более суровые времена не были обязаны) ходить строем и жить по единому знаменателю. 

Во-вторых: эти рамки постоянно двигаются. Сейчас, может быть, быстрее, чем когда-либо. И двигаем их мы сами. 

«Вечных ценностей» не существует, как и «абсолютных запретов». В различных человеческих обществах важными скрепами, порой даже обязательными, бывали рабство, людоедство, инцест, убийство собственных детей или родителей, самоубийство. 

Люди, которые все это делали, по природе своей ничем не отличались от нас — и были убеждены, что все делают правильно. За любым «нравственным переворотом» можно увидеть факторы, а иногда и конкретных людей, которые его сделали. 

Содержание структуры ценностей определяется не «мнением большинства» — мнение большинства само быстро меняется. Оно не привязано ни к какой «объективной истине» — иначе не менялось бы так резко и с такой быстротой. Оно, безусловно, имеет отношение к выживанию общества: в число скреп, как правило, входят вещи действительно полезные. Но не только (см. выше). 

Потуги искусственно улучшить общество прямолинейным путем, просто запрещая все вредное и всемерно поощряя полезное, не работают — теряется устойчивость. 

А попытки «просчитать алгоритм» и на его основе выстроить новую, усовершенствованную систему ценностей — это просто утопии, которые кончаются всегда известно чем. 

На самом деле структуру своих ценностей мы определяем сами. Не только для себя, но и для окружающих. Мы сами двигаем эту рамку. Каждый человек своей саморепрезентацией, своими публичными выступлениями и самой своей жизнью двигает ценности, с которыми имеет дело, вверх или вниз. Делает мир немного ближе к тому, каким хочет его видеть.

Кто об этом не задумывается, кто считает ценности чем-то внешним и непоколебимым — тот достигает лишь того, что его ценности определяет за него кто-то другой. 

И да, меня спрашивают (или негодуют по этому поводу), чем плохи внешние и непоколебимые ценности? 

Отвечаю: см. чуть выше. Допустим, вы живете в условном Карфагене. Его священная скрепа — приносить первенцев в жертву Ваалу. Так делают все. Так делали всегда. На том город стоит и стоять будет. 

Пока вы не усомнитесь в том, что эта ценность абсолютна и непоколебима — тоже будете резать детей.

• Телеграм
• Дзен
• Подписывайтесь на наши каналы и первыми узнавайте о главных новостях и важнейших событиях дня.