На деле, «Абвер» некоторое время «сидел на подвале» в Донецке за одну очень нехорошую историю (подробности которой вряд ли уместно разглашать до завершения войны), откуда его в августе отпустили — то-ли сразу в Крым, то-ли сначала в Горловку к Безлеру, а уже потом в Крым (источники на этот счет путаются в показаниях). Ну, а теперь Здрилюк из Крыма изложил свое видение тех событий, в которых принимал участие.

Один из лидеров ополчения Донбасса — Сергей Здрилюк, известный под позывным «Абвер», возглавлявший контрразведку Донецкой народной республики, а затем бывший и заместителем командующего Вооруженными силами ДНР Игоря Стрелкова, в эксклюзивном интервью корреспонденту Крыминформа рассказал об обороне Славянска, формировании ополчения, а также о многих, до недавнего времени неизвестных фактах боевых действий.

Сергей Здрилюк родом из Винницкой области и считает себя патриотом Украины, однако не той страны, которая окуталась красно-черными флагами и чествует лидеров украинских националистов, а государства, в котором признаются равноправными все ее граждане, вне зависимости от национальности и политических убеждений. Он закончил в 1993 г. Симферопольское высшее военно-политическое училище, служил офицером в одном из подразделений украинской армии в Крыму, затем — военная контрразведка Службы безопасности Украины, налоговая милиция, занятие бизнесом. 

Сергей резко воспринял события на Майдане и в конце февраля нынешнего года записался в крымское ополчение, затем с группой Игоря Стрелкова отбыл на Донбасс, в частности, в Славянск.

— Сейчас уже стало известно, что в Славянск ваше подразделение во главе с Игорем Стрелковым вошло в числе 58 человек. Почему был выбран именно этот город?

— Это было 12 апреля, когда мы зашли в Славянск. Нас было 58 человек под командой Игоря Стрелкова. Почему это был именно Славянск? Понимаете, небольшой группой установить контроль над крупным городом и удержать его, просто бы не удалось. А Славянск стал отправной точкой, своеобразным базовым и координирующим центром сопротивления на востоке Украины. 

Местное население вначале не поняло, кем мы являемся и называли нас «зелеными человечками», потому что мы были одинаково экипированы. А в принципе, сразу начали нас воспринимать как освободителей. Мы заняли горотдел милиции, СБУ, затем горсовет. 

Я хочу сказать, что мы не устанавливали там власть, а помогали местным, которые были не согласны с тем, что происходит в Киеве. Мы пытались договориться с мэром, который был на тот момент в Славянске, но понимания так и не нашли. Затем нашелся местный активист Вячеслав Пономарев, который стал народным мэром.
Хочу отметить, что большое количество местных жителей изъявило желание пополнить ряды народного ополчения. У нас не было чем их вооружать, поэтому на блок-постах многие стояли с палками, охотничьими ружьями, газовыми и травматическими пистолетами. 

Когда было принято решение о выходе из Славянска в начале июля, численность ополченцев достигала примерно 5−6 тысяч человек.

— Украинская армия целенаправленно била по жилым домам в Славянске?

— Безусловно. Они знали все наши позиции, их координаты и все остальное, но били по жилым домам. Первый серьезный обстрел, если мне память не изменяет, был на праздник Святой Троицы. Били по центральной площади, по церкви, где находились прихожане. А там вообще не было и близко позиций ополченцев. Ни складов, ни штабов, вообще ничего.

— В Славянске, вероятно, была и своя агентура, которая помогала украинским силовикам?

— Было и такое, забрасывались также и диверсионные группы. Только при мне, когда я был начальником контрразведки, было обезврежено несколько таких групп, мы их выявили. Это порядка 10 человек, которых мы арестовали с прямыми доказательствами разведывательной деятельности против ДНР.

— Что с ними произошло в дальнейшем?

— Их всех отпустили.

— Почему было принято решение об оставлении Славянска? Многие горожане, с которыми я лично там общался, просто были в недоумении и шоке. Прямо говорили, что их бросили…

— На самом деле, ни к чему хорошему, в первую очередь для них, а также для ополчения, дальнейшая оборона Славянска не привела бы. Это был тупиковый вариант. Мы все, по сути, находились в полном окружении, не было ни поставок боеприпасов, ни продовольствия. Выйдя из Славянска, мы сохранили как наши силы, так и жизни местных жителей.

— Как получилось, что были отданы господствующие высоты над Славянском, в частности, небезызвестная гора Карачун?

— Защищать было некому, и это правда. На горе Карачун тогда было всего 6 человек. Командовал ими старший лейтенант, командир украинской разведроты, который перешел на нашу сторону. Его позывной «Немец». Они тогда остановили наступление украинской бронетехники и подразделения, численностью до роты, на эту гору. Держались, как могли, подкрепления не было, им удалось успешно отойти.

— По Вашему мнению, как будут развиваться события вокруг провозглашенных ЛНР и ДНР?

— Будет очень тяжко, потому что спецслужбы Украины работают на достаточно высоком уровне, при хорошем финансировании, и поставленных целей они практически добились. 

Сейчас ополчение Новороссии держится на патриотизме. Есть проблемы с обмундированием, с обеспечением продовольствием, денежным содержанием, снабжением медикаментами. Проблем много, на самом деле. Конечно, борьба отдельных групп за влияние приводит к этим проблемам. Речь идет не о борьбе за власть, поскольку прошли выборы, а о влиянии той или иной группировки за сферы влияния. Кто-то не хочет подчиняться центральным органам. В этой связи правильно делает лидер ДНР Захарченко, который все военные структуры замыкает непосредственно на себя. Так и должно быть.

— Донецкий аэропорт, где продолжаются бои, реально стратегический пункт?

— Нет, он таким никогда не был, скажем, на период весны-лета нынешнего года. Тогда мы не планировали его использовать по прямому назначению, как аэродром или аэропорт. 

Приоритеты поменялись в связи с тем, что он находится в непосредственной близости от Донецка, и оттуда велись и продолжают вестись обстрелы города. Поэтому, конечно, необходимость в контроле над ним существует. И сейчас, он, безусловно, имеет важное значение.

— Что можно сказать о потерях украинской армии на Донбассе? Украина говорит, что погибло чуть более одной тысячи. Вы с этим согласны?

— Конечно же, нет. Речь может идти как минимум о 10 тысячах погибших. Только в Иловайском котле со стороны украинской армии и других подразделений, погибло не менее нескольких тысяч человек. 

Они это все скрывают. Было много захоронений, которые они сейчас, заняв эту территорию, стараются перезахоронить и спрятать тела. У меня есть информация, что родным отсылали сообщения о том, что их сын, муж, брат, пропал без вести, дезертировал, погиб в уличной драке и так далее. Это все делается для того, чтобы не выплачивать материальную помощь как погибшему в боевых действиях. 

Со стороны ополчения потери, лично по моим подсчетам, примерно более тысячи человек. Если говорить о мирных жителях, которые погибли от бомбардировок со стороны украинской армии, то их счет ведется уже на тысячи.

— Не могу обойти вниманием тему, связанную с якобы участием регулярных подразделений российской армии на Донбассе, это действительно так?

— Нет, никаких регулярных подразделений российской армии. Отдельные СМИ еще сообщают, что и десантники там задействованы, а также какое-то супервооружение. Ничего такого нет. 

Я лично нигде не встречал ни одного российского военнослужащего. Граждане Российской Федерации в ополчении есть. Это и чеченцы, и дагестанцы, представители других регионов. Кроме того, о чем лично знаю и кого видел — это граждане США, Египта, Сербии, Болгарии, Армении, Афганистана, ФРГ и ряда других стран. Да, они приехали как патриоты и добровольцы, чтобы остановить наступление украинских неонацистов.
В целом в ополчении, или в армии Новороссии, примерно 85−90% местных, остальные — представители других стран. 

К примеру, принимает участие в ополчении бывший генерал юстиции Роберт с позывным «Кобра». Он из Армении, приехал помогать Донбассу. Воюет в подразделении Безлера.

— А что касается новейших систем вооружения?

— Никаких новых систем нет. Все вооружение советского образца, со складов, а также захваченное у украинской армии.

— Что сейчас с Безлером? Распространяются разные слухи по поводу его то ли гибели, то ли пленения?

— Он был в Крыму, насколько я знаю, ни с кем не общался, вероятно, скоро выйдет на связь. Я уверен, что он жив и здоров, другой информации у меня нет.

— Украинские СМИ сообщали, что якобы родные отвернулись от Вас, это соответствует действительности?

— С матерью я общаюсь по телефону практически каждый день. А что касается украинских СМИ и спецслужб, то шурину пришлось взять вилы, чтобы они больше не заходили на наш двор. Это там, в Винницкой области, откуда я родом. 

Поначалу мои родные принимали журналистов и сбушников, как это принято в селе. Наливали по сто граммов, угощали и, по доброте душевной, все рассказывали, а потом, когда украинские СМИ начали все перекручивать и переворачивать и сообщать обо мне гадости, родные просто взялись за вилы. 

Сейчас возникли проблемы у старшего брата, он находится под арестом. И объявили, что его брат, то есть я, являюсь личным врагом президента Украины Порошенко, поэтому моего брата ждет срок. А украинские спецслужбы вообще, по имеющимся данным, записали меня первым в списки на ликвидацию — как главного террориста. 

Пока явных угроз остальным моим близким нет, но я этого не исключаю. Да, есть и такие односельчане, которые, проходя мимо нашего дома, плюют на ворота, но большая часть поддерживает с нашей семьей нормальные отношения.

— Ваши взаимоотношения с Игорем Стрелковым? Некоторые его сравнивают с легендарным команданте Эрнесто Че Гевара, изображают неким революционным романтиком…

— Я его знаю под именем Игорь Иванович Стрелков. Романтики в его действиях, насколько я это мог ощутить, находясь с ним рядом, не было. Он очень четкий и грамотный командир, возможно, здесь сказался весь его предыдущий опыт боевых действий. Это полководец, полководец нового времени. Все решения, практически принимал единолично. 

Благодаря именно его решениям у армии ДНР были такие небольшие потери, в сравнении с украинской армией. Он никогда не посылал людей на верную смерть, а всегда думал перед тем, как отдать тот или иной приказ.

— Вы с ним общаетесь?

— Да, планируется в ближайшее время встреча, где — не могу сказать.

— Почему Вами был выбран позывной «Абвер»?

— Это еще до всех событий было, служил в военной контрразведке, поэтому сослуживцы с тех пор меня так и называли.

— Что в первую очередь вспоминается после боевых действий?

— Вспоминается дружба, братство, дух взаимопонимания и взаимопомощи, поддержки и патриотизма, которого я не встречал нигде. 

Сейчас я нахожусь в Крыму, работаю, занимаюсь параллельно отправлением гуманитарных грузов в Донецк. Это, в первую очередь, медикаменты, что наиболее необходимо.

— Собираетесь возвращаться на Донбасс?

— Если Родина прикажет, то буду там. Если честно, душа болит, конечно, потому что когда Украина находится под влиянием красно-черных флагов неонацизма, то ни один патриот Украины, к которым я себя отношу, поскольку родом из Винницкой области, не может спокойно наблюдать за происходящим.

Источник

• Телеграм
• Дзен
• Подписывайтесь на наши каналы и первыми узнавайте о главных новостях и важнейших событиях дня.