Через неделю после восхождения на Ольховую синяки на ногах наконец-то стали потихоньку исчезать, а кроссовки с горем пополам высохли. Восхождение в этот раз далось не легко — в основном из-за подтаявшего снега, пробираться сквозь который оказалось изнурительным трудом.

Где же все эти бывалые туристы, участливо раздававшие советы перед походом? Почему не отговорили «Приморскую высоту» идти на одну из самых высоких вершин края именно в апреле?

Впрочем, кажется, на что-то подобное они намекали. Сказали обязательно взять сменную одежду и обувь, подсказали трюк с подкладыванием пакетов в ботинки и часто желали удачи, загадочно улыбаясь. Но члены команды «ПВ» как-то не прониклись предстоящим.

Все наши мысли были заняты предвкушением удивительных красот весенней Ольховой. Эта вершина Алексеевского хребта манила нас с первого дня проекта. В первую очередь своими горными озерами, ведь больше в крае такого не встретишь.

В этот раз навстречу приключениям отправились все участники проекта. Нашим спутником стал опытный турист, фотограф-любитель и спортсмен Сергей, он же обладатель чудесного поднятого Джимника, на котором мы отправились в путь. А также за день до поездки составить компанию вызвались Виолетта и Тимофей, но ночевать эти ребята не собирались.

Гора: Ольховая, 1669 метров. До 29 декабря 1972 года она называлась Китайской, после чего была переименована. В литературе, в частности у известного энтомолога А. И. Куренцова, гора называется Туанисуан.

Варианты подъема: самых популярных два — по ключу слева от ключа Ольховый или по хребту. Мы выбрали второй вариант, он считается классическим. Длина маршрута — 6 км, набор высоты — 1200 метров.

Как добраться из Владивостока: на автобусе «Владивосток — Лазо» (билет до Монакино, но остановка через 7 км после Сергеевки, оттуда пешком 30 км); на электричке до Партизанска, оттуда на автобусе до того же места на том же лазовском автобусе, оттуда пешком те же 30 км; на автомобиле — до турбазы «Алексеевка» и пешком или прямо к подножью (если машина проходимая). Всегда есть вариант воспользоваться услугами ЗИЛ-такси из ближайших населенных пунктов.

Расстояние от Владивостока — примерно 270 км.

Команда: Александр Хитров, Вадим Шкодин, Дарья Червова, а также Сергей Кочергин, Виолетта и Тимофей.

Даты: 15—16 апреля, 36 часов.

Снаряжение Red Fox: палатка Red Fox Arctic Fox V2, спальники пуховые Red Fox Yeti-40 left (2 шт.), туристические коврики Red Fox Pro Mat Light 150×51×2.5 (3 шт.)

***

Путешествие к озерам Ольховой началось в 7 утра. В этот раз никто не проспал, не опоздал, ничего не забыл — мы одновременно собрались на остановке «Вторая Речка», привязали рюкзаки к крыше Jimny и отправились в путь. Что может скрасить раннее утро субботы, как не мурашки от предстоящих приключений? Разве что горячие ароматные пирожки и капучино в Шкотово! А вместе это комбо дает заряд на неделю вперед, не то что на один поход. Кстати, на пирожки мы спустили всю наличку. Сначала запереживали, что не взяли больше, ведь предстояло заправиться. Но оказалось, что АЗС принимают и карточки Сбербанка, поэтому проблем не возникло. И мы радостные помчались по дороге на Партизанск, после Сергеевки повернули направо в сторону Монакино и доехали до Алексеевской развилки. Здесь Сергей сказал, что это место часто сбивает туристов с толку, и ехать надо влево, несмотря на то, что очень хочется повернуть направо. Мы послушно кивали в ответ, тем более что рулил как раз он. Но спустя минут 10 на горизонте появилась база отдыха, и там нас развернули — всё-таки ошиблись.

От той развилки до подножья — 30 км. И здесь далеко не асфальтированный хайвей, а лишь что-то отдаленно напоминающее дорогу. Мало того, что приходится ехать то по лесосеке, то по здоровым валунам, то вброд через речки без единого намека на мосты, так еще эти американские горки украшают брызги луж-лягушатников и поваленные деревья на обочинах.

Говорят, до «Лайонрока» здесь было приятнее. Вцепившись в кресло водителя и стараясь не удариться головой об потолок, я всё время пыталась хоть что-то увидеть в окне. Середина весны — действительно волшебное время, природа оживает и обретает краски: лес усеивают подснежники и колокольчики, зелень настойчиво пробивается сквозь бурые остатки прошлогодней травы, повсюду летают бабочки и стрекочут птицы… Красота.

Мы еще несколько раз заблудились, пока не добрались наконец-то к подножью. Погода стояла отменная — плюсовая температура, мягкий и тёплый ветерок, на небе ни облачка. Отличные условия для подъема! Оставалось только перебрать рюкзаки и распределить вес. В процессе я поняла, что всё-таки забыла одну из самых важных в походе вещей для девушки — резинку для волос. Когда еле плетешься вверх по трясущимся камням, пытаясь не улететь вслед за оттягивающим спину рюкзаком, а перед глазами мельтешат русы косы, возникает только одно желание — обрезать всё под корень и дело с концом. Но Ольховая не дала даже времени расстроиться. Едва насущная проблема была озвучена, парни подняли с земли чью-то потерянную заколку и вручили мне. Конечно, в другой ситуации я бы вряд ли воспользовалась подобной находкой, но ребята уверили, что ветер и дождик смыл все возможные бактерии. В общем, рисковая я девчонка, собрала волосы в хвост, и мы пошли по тропе. Вы ведь никому не расскажете, правда?

Маршрут начинается с крутого подъема — чем-то это напомнило восхождение на Читинзу. Через три минуты подтягиваний я запыхалась и стала ненавидеть свой зеленый рюкзак, он тянул меня вниз и упорно отдавливал плечи. Приятная весенняя погода моментально превратилась в пекло. Внезапно Серёжа предложил мне свои треккинговые палки (наверное, вид был совсем печальный). Пока я пыталась правильно ими пользоваться (а там целая система), вся наша компания заметно замедлила ход и слегка разделилась. Виолетта и Тимофей пошли вперед — ночевать они не собирались, поэтому дорожили каждой минутой. Чтобы и нам не пришлось ночевать на вершине несколько дней (ведь нужны фото не только рассвета, но и заката), Сережа решил забрать у меня из рюкзака спальник и воду. Забрал и рванул вперед — в следующий раз его увидели уже наверху.

Теперь зеленый рюкзак стал посильной ношей, к тому же помогали палки, — наша троица зашагала быстрее. Мы сошли с хребта и стали идти по лесу вверх. Бабочек и адонисов здесь уже не было, зато вовсю щебетали птицы. Солнце прорывалось сквозь лысые кроны деревьев и пушистый ельник и раскрашивало их стволы в теплые апрельские оттенки. 

Только я начала поражаться разнице с мартовским восхождением на Воробей (там была совсем зимняя сказка, а здесь уже почти лето), как по пути стали встречаться куски подтаявшего снега. С подъемом их становилось всё больше. Спустя еще минут 15 обходить их уже не получалось, а затем мы стали идти по липкому насту. А это, во-первых, скользко, во-вторых, мокро.

Тем временем подъем стал казаться совсем сложным. Воды не было, ботинки превращались в хлюпающее болото, солнце пекло голову, рюкзак давил со всей силой. Появились мысли, что вдруг горы — это вообще не моё, что я с детства слабая, что могу сейчас заболеть… В общем, жалость к себе достигла такого жуткого уровня, что из глаз хлынули слезы. Саша не смог на такое смотреть спокойно и, несмотря на пререкания, в который уже раз отобрал у меня рюкзак. Хотя у самого за плечами было не меньше 25 кг. При этом он умудрялся еще и фотографировать, а я понуро плелась следом, иногда поглядывая по сторонам, — стали открываться шикарные панорамы на соседние вершины. Спустя примерно километр всё же удалось отвоевать рюкзак обратно. Теперь мы карабкались наверх одинаково измученные и уставшие, а впереди еще было чуть больше трети маршрута.

И тут оказалось, что я рано плакала. На высоте примерно 1100 метров небольшой наст превратился в полноценный снежный покров, подтаявший и немного застывший. Каждый шаг стал даваться с трудом — либо ты напрягаешь стопу в ожидании того, что снег сейчас провалится, либо он действительно проваливается, и ты начинаешь комплекс упражнений с подтягиваниями, приседаниями, планкой и иногда отжиманиями, если внизу оказываются сразу обе ноги (высота снега стала достигать метра). Тут уж не до созерцаний. Хотя иногда мы разваливались на снегу и позволяли себе полежать минуту-другую, собираясь с силами.

Тропа казалась бесконечной. Мысли запикивались еще в момент редкого зарождения, мокрые ботинки стали неподъемными, пить хотелось каждые пять минут. Маршрут всё так же шел под углом, пологие участки то ли отсутствовали совсем, то ли не отложились в памяти. Оставались только механические движения. Но вот спустя пять часов мы вдруг встретили возвращающихся Виолетту и Тимофея. Они уверили, что осталось «совсем чуть-чуть» (знаю я эти предсказания, до этого ни разу не сбылись), и пошли дальше на спуск (в итоге они добрались до подножья к 21:00). Мы закатали рукава и приготовились грести дальше. И тут сугробы закончились и начались камни. Большие такие, шатающиеся, скользкие, — красота, обожаю курумники. Карабкаешься всеми частями тела, пытаешься лавировать на ветру, удерживая рюкзак порой одной силой мысли. Зато вокруг — простор, горные вершины, прозрачный воздух, кислород проникает в каждую клеточку. Главное, вниз не смотреть, а то я высоты боюсь.

Забравшись на одну из таких каменных россыпей, решила немного перевести дух. Пока смотрела куда-то под ноги, пытаясь утихомирить сердце, перед глазами что-то мелькнуло. Сначала я подумала, что это уже организм барахлит и выдает помехи, но спустя секунду поняла, что нет, и истошно завопила. Среди камушков сидела наимилейшая рыжая мышь и в упор меня разглядывала. У нее были круглые ушки и глазки-бусинки и очень милое выражение лица. 

Такое, что я даже смутилась от своих криков и быстро взяла себя в руки. Но это не помогло, мышь не разглядела во мне Дюймовочку и скрылась в каменных хоромах. После такой встречи настроение поднялось раза в два — захотелось скорее оказаться на вершине, увидеть, наконец, горные озера и выпить горячего чаю. 

Мы пошли дальше по камням и встретили Вадима. Теперь уже он отобрал у меня рюкзак и сказал, что мы почти пришли к поляне. Из последних сил мы спустились к озеру, где уже вскипятил чаю Сережа. Он пришел час назад и теперь наслаждался отдыхом и даже начал готовить ужин.

Да, поляна действительно очень красивая. Маленькое озеро (озеро Духов), уже немного оттаявшее, утопает в ельнике, вокруг лежит снег, из-под которого выглядывают листья брусники и голубики. Чуть выше купается в лучах заката вершина — путь к ней лежит через небольшой хребет с ельником и несколько каменных насыпей. 

На часах было шесть вечера, мы стали пить чай и переодеваться в сухое. Оказалось, что я снова победитель по жизни, и вся моя сменная одежда промокла вместе с рюкзаком, пока он лежал в какой-то луже. Сухими остались лишь носки, что было невероятной удачей, и я смогла испробовать схему «сухой носок — пакет — мокрый носок — мокрый ботинок». 

Скажу сразу — мне не повезло, носки всё равно почти сразу промокли. Не знаю, с чем это было связано, может, я что-то делала не так. Припасенные сменные кроссовки решила не надевать, оставила их для машины на обратном пути — да и слишком легкие они оказались для такой погоды, что-то я не подрассчитала. 

Влажные вещи мы развесили на ближайшей елке и хотели развести костер, чтобы их просушить и согреться самим. Хоть ветра и не было, но к вечеру всё же стало прохладнее. Ребята пошли за дровами и вернулись почти ни с чем — туристы выгребли уже всё до нас. Надежда на тепло растаяла, но как раз поспела гречка с тушенкой. В походе это зелье согревает не хуже любого костра, хотя за право быть лидером в этом деле легко поспорит и горячий сладкий чай из родниковой воды.

После ужина наши фотографы — Саша и Сережа — убежали на вершину ловить лучи заката, раскрашивающие облака на фоне соседних склонов. Мы с Вадиком остались на хозяйстве — нужно было разложить палатку и перенести туда вещи. Проведя геодезические изыскания (обойдя всю поляну), мы определили, что она вся представляет из себя болото. И хотя Red Fox дает гарантию, что материал у палатки водонепроницаемый, я всё равно переживала и мысленно представляла, как мы утром с чавкающим звуком поднимаемся практически из-под травы. 

Собирать палатку было решено на льду озера — там по крайней мере нет грязи. Пока прутики вставлялись в петельки, а затем в дырочки, на горизонте появились Саша и Сережа. То ли мы долго раскачивались, то ли они так быстро отсняли материал. «О, вы решили палатку на озере поставить? А что, отличная идея!» — удивились ребята, тем самым действительно определив место нашей ночевки. Я пыталась возражать. 

Мол, как же так — а мы не проснемся в озере, не примерзнем к нему? Но ребята успокоили — толщина льда такая, что можно смело устраиваться поудобнее, а мерзлая земля не холоднее замерзшей воды. 

Оставалось только поверить ребятам и убрать из головы въедливый мотив: «Между нами тает лед, пусть теперь нас никто не найдет…» Тем временем смеркалось. Палатка была давно разобрана, коврики-спальники разложены, лагерь плавно перекочевал на озеро. Мы снова выпили чаю, и тогда наконец-то вылезли звёзды. Они рассыпались по всему небосводу, оставалось только стоять и крутить шеей, чтобы насладиться большей панорамой.

Саша и Сережа достали штативы и настроили камеры — пришло время фотосессии ночной вершины на фоне сверкающего неба. Мы стояли в темноте и старались не шелохнуться, чтобы никак не повлиять на снимок — долгая выдержка обязывает. Я тогда подумала, что это настоящее чудо — быть здесь и сейчас, ночью на вершине горы, так близко к звёздам и глухой тайге, вдали от цивилизации. Точно так же на других концах планеты сейчас стоят другие фотографы и снимают очередные чудесные мгновения и удивительные места…

Налюбовавшись полетами спутников и сделав снимки, мы еще разок выпили чаю с шоколадкой и легли спать. Ночью поднялся сильный ветер, его порывы выдрали колышки изо льда, и тент стал ударяться о внутреннюю часть палатки. Сама она начала раскачиваться в разные стороны. Конечно, выспаться в таких условиях толком не получилось. 

Когда всё ходит ходуном, постоянно просыпаешься, будто от недолетающих ударов, замирающих в сантиметре от лица. Возможно, поэтому мы легко подскочили в 7 утра, чтобы встречать рассвет. Жаль только, что это не помогло нашему утру стать идеальным — я долго пыталась обуться и в итоге не смогла — башмаки задеревенели. Время шло, и чтобы его не терять, пришлось надеть мокрые ботинки Саши (он уже был в запасных), а они на 5 размеров больше.

Утопая в снегу (хотя за ночь он подмерз и стал меньше проваливаться), взбираясь по «живым» камням, кедровому стланику и сопротивляясь сильному ветру, спустя полчаса мы, наконец, забрались к кресту, а затем и к тригонометрическому пункту. Для меня этот «отдых» на вершине стал настоящим испытанием. Холод. Ничего не видно (забыла надеть резинку для волос, и они выбивались из-под шапки и лезли в глаза). Ветер реально качал в стороны (даже задумалась, стоит ли худеть). Ничего не слышно. Камни под огромными ботинками то и дело пытались выскользнуть… Как в таких условиях люди умудряются фотографировать окрестности? Как здесь можно сидеть и думать о вечном?

Мне даже сфотографироваться на фоне «достопримечательностей» было сложно. Думаю, и ребятам тоже. Алюминиевый памятник вообще лежал на земле, не в силах бороться со стихией. Но мы с Вадиком всё равно старались помочь Саше отснять материал и пытались разглядеть соседние и еще неизведанные нами Облачную (1854 метра), Сестру (1671 метр), Снежную (1682 метра), Лысую (1560 метров), Черную (1379 метров), Макарова (1366 метров) и другие.

Спуск с вершины к озеру оказался приятным. Здесь не было ветра, и пока ползли вниз по камням, можно было насладиться открывающимися видами. Оттуда же увидели и второе озеро, Алексеевское. Говорят, что летом его глубина достигает 3 метров и здесь водятся тритоны. По возвращении перед нами предстала так и не оставившая надежд улететь палатка. Ветер толкал ее из стороны в сторону и, казалось, пытался испортить нам пребывание в лагере, но не тут-то было. Мы спокойно позавтракали бутербродами с салом и с сыром-колбасой, напились сладкого чаю и стали потихоньку собираться.

Спуск начали около 10 утра. Первым делом, выйдя на курумник, Саша обнаружил очень интересное совпадение в очертаниях этой «вершины» и ландшафте соседних гор. Мы некоторое время поразглядывали эту картину, немного подумали о вечном (всё-таки удалось, да) и двинулись вниз.

Зимой обратный путь гораздо легче подъема. Известный способ добраться до подножья с помощью пятой точки делает его коротким и занимательным. Но вот если снег «дырявый» от вчерашних следов и твёрдый от весеннего солнца, этот номер не пройдёт. Придется поработать коленями. Мы снова долго и мучительно проваливались в снег, выкарабкивались из него, цеплялись за стволы деревьев (рюкзак теперь тянул вперед). Я постоянно или проваливалась, или падала в накануне провалившиеся следы и ударяла ноги об их края (отсюда и синяки). В общем, легче не было. А когда снег наконец-то закончился, мы чуть не заблудились. Потому что идти по протоптанной колее — это одно, а идти по красно-синим меткам на деревьях — это другое, и мозгу нужно дать переключиться.

В середине пути сделали привал. Оказалось, что здесь есть целая «Видовая» — несколько валунов, с одного из которых открывается красивый вид. По дороге на вершину я их даже не заметила. Зато на привале наконец-то переобулась, ведь ботинки давно оттаяли. Стало удобнее идти, стопу теперь можно было фиксировать. Правда, это не уберегло меня от нескольких ударов голени об стволы поваленных деревьев. Так у меня появилось несколько ссадин и мышечный стереотип при ходьбе поднимать ноги выше.

Спускаясь вниз, я размышляла, могло ли быть так, что дом девочки из сказки «Двенадцать месяцев» находился на вершине горы, а за подснежниками она отправилась на подножье? Просто передо мной как раз происходил переход из зимы в весну, и даже не верилось, что мы спали на льду, а теперь идем к зеленой траве, бабочкам и цветам… 

И как раз в тот момент, когда я вспомнила, что действие там происходит в районе Нового года, меня окликнул Саша. «Кажется, у меня первый балл в игре на клеща», — и протягивает мне ладонь, по которой бегает этот жучок. 

Я забыла все свои бредовые мысли и теперь не могла думать ни о чем другом, как о клещах. Мы придумали эту чудную игру в прошлом году, и я тогда победила. Правила такие: за каждого снятого клеща 1 балл, за укусившего — 10 баллов, за энцефалитного — 100. Тогда меня укусил клещ, но, к счастью, он оказался не заразным. В этом году мы предусмотрительно сделали прививки, но страх перед этими насекомыми никуда не исчез — слишком много болезней они переносят. 

Мы стали осматриваться каждые пять минут. Мне повезло, у Саши глаз — алмаз, а вот за себя не ручаюсь. Хотя во время очередного осмотра всё же увидела очередного монстра у него на шее. Счёт стал два ноль. Но когда мы сели на поваленное дерево немного отдохнуть, то на мне обнаружилось сразу два клеща, а на Саше — еще один.

Больше привалов не было, мы скорее отправились к машине, где Сережа сказал, что тоже снял одного. Итого: шесть клещей на нас всех! У машины мы снова осмотрелись и сложили рюкзаки. Я «вернула» поляне резинку для волос, накрутив ее на чью-то самодельную треккинговую палку. Переобулась в свои чистенькие и сухие кроссовочки и наконец-то почувствовала приятную усталость и удовлетворение. Впереди были пирожки в Шкотово (банкомат ведь по пути есть) и усеянные цветами обочины. Кажется, в эти выходные я по-настоящему познакомилась с весной — в городе эта особа ведет себя совершенно иначе.

P. S. Вернувшись домой, поняла, что ольхи на вершине не было, — сплошной ельник, кедрач, лимонник, дикий виноград, шиповник и боярышник. Ольховые сережки я встречала только возле подножья, но они быстро исчезли. Почему же гора была переименована именно так? Остается загадкой.

Текст: Дарья Червова

Фото: Александр Хитров

Источник

• Телеграм
• Дзен
• Подписывайтесь на наши каналы и первыми узнавайте о главных новостях и важнейших событиях дня.