Действительно прекрасный фильм. Напомнил мне лучшие образцы советского кинематографа 70-х — примерно на том же уровне, где-то рядом с «Осенним марафоном» или «Афоней»: немного медитативный чеховский взгляд на трагедию маленького человека и те самые невидимые миру слезы.

Винтерберг, конечно, один из лучших режиссеров современности. Исключение — странный «Курск», который, похоже, испортил именно продюсер Бессон, ведь Бессон вообще удивительно последовательно портит любой фильм, который продюсирует, без исключений. И не надо вспоминать старые его французские работы, которые, как по мне, точно такое же дерьмо.

Винтерберг — да

Ну, про «Догму», которой он в какой то степени верен и по сей день, все знают. Про замечательное «Торжество», снятое — удивительно — 25-летним пацаном, тоже кто-то еще помнит. Но для большинства Винтерберг появился на радарах лет десять назад с сомнамбулическим «Субмарино» (Submarino) — тоже стопроцентно чеховской картиной, в которой режиссер впервые громко заявил, что у мужчин тоже есть проблемы, и, хотя на них всем наплевать, говорить о них тоже нужно.

Потом была потрясающая «Охота» (Jagten, 2012), в которой бесстрашный Винтерберг углубил мысль, показав, насколько на самом деле уязвим мужчина в современном мире — мире, который всегда готов его обязать, обвинить и в конечном счете сожрать, не давая ничего взамен.

Ну а конкретно в новом фильме — «Еще по одной» (Druk, 2020) уже напрямую открывается секрет Полишинеля — то, что все видят, но о чем никто не говорит: что в современном мире мужчине места нет, он загнан в угол женой, семьей, обстоятельствами, политкорректностью, экономической ситуацией, социальными нормативами и огромной сворой стереотипов. Но, конечно, о правах любого из долбаных меньшинств будут говорить в тысячи раз больше, чем о правах этого мужчины, оставляя ему только два выхода — пьянство или самоубийство.

В современной культуре отмены, диверсити, феминизма и толерантности, закрывающей глаза на все, что не радужного цвета, иметь и мужество, и смелость поднимать эти вопросы… Браво, Томас.

Ну и, повторюсь, это и само по себе просто очень круто сделанное кино.

Хотя и создается ощущение, что многое из сценария осталось за кадром, потому что некоторые повороты сюжета не подготовлены. Да и условный хэппи-энд, на мой взгляд, несколько надуман. Но это можно объяснить тем, что это экранизация пьесы самого Винтерберга, сценарий которой был переработан и стал, как говорит нам «Википедия», «более жизнеутверждающим» после того, как дочь режиссера Ида погибла в аварии через неделю после начала съемок.

Тем не менее это, пожалуй, первый раз за многие годы, когда я соглашаюсь с мнением уважаемой Американской киноакадемии, давшей картине сразу два заслуженных приза.

И да, отменный саундтрек. Кто хочет знать название шикарной заглавной композиции — это Scarlet Pleasure, «What a life».

Альтернативный сценарий

Я, конечно, не кинокритик, слава богу — чукча же, как говорится, скорее писатель, но хочу тем не менее сказать.

Во время съемок у Винтерберга погибла в автокатастрофе дочь. После этого режиссер подверг сценарий переработке, и, как говорит «Википедия», он стал более жизнеутверждающим.

Жизнеутверждение, как я понимаю, в основном заключается в шикарной финальной сцене, которая дает некий намек на хэппи-энд да и вообще должна оставить у зрителя ощущение, что все образуется.

Да с какого перепуга образуется-то?

Герои остаются в той же точке, откуда начали, за исключением тренера, который, несмотря на свою дубоватость, на самом деле все понял лучше и четче остальных. И со свойственной спортсменам решительностью сделал свой выбор. «Все как-то бесцельно», — было его завещанием. Ламентации на тему «я верю, что у вас с Аникой все будет хорошо» явно вложены в его уста спецом для женской аудитории, это маркетинг — дешевый, но действенный.

На самом деле Томас наш Винтерберг парень очень умный и прекрасно понимает, что к чему. Было бы интересно сравнить начальный вариант сценария (пьесы) с финальным: есть у меня ощущение, что, сказав «а», автор там говорит и «б», но в связи со сложившейся ситуацией это самое «б» упало с трубы, где изначально сидело рядом с «а».

Каково же это «б»?

Герои остаются при своих. Эксперимент — по сути, удачный — вышел из-под контроля и был свернут. Впереди все та же рутина, все тот же бег в колесе, все та же клетка. Та же школа — с новыми учениками, но старыми проблемами. Те же сварливые жены, та же свежая треска, то же неукоснительное следование правилам и подчинение требованиям.

Аника, жена главного героя, решила вернуться к нему — и вот он уже на радостях пляшет свой танец из молодости, думая, что теперь все будет хорошо.

Но это просто возвращение на исходную позицию, причем с уже менее выигрышным раскладом. Разбитую чашку можно склеить. Но трещина останется. И, скорее, эта чашка разобьется вновь. Как сформулировал другой неплохой сценарист, тоже пивший и тоже покончивший с собой в районе сорока, «никогда не возвращайся в прежние места». Для мужчины эта истина вообще должна быть главной. На затылке глаз нет. Не надо сожалеть, не надо оглядываться, да, честно говоря, и пытаться что-то там исправить (как пишут в женских книжках, «в своей жизни») чаще всего тоже не стоит. Never regret, never surender. Что сделано, то сделано. 

Самое позорное — это отсылать пьяные эсэмэски своим бывшим. Если ты чувствуешь себя в клетке, не нужно пытаться ее освоить, надо пытаться ее покинуть. Любое действие будет лучше, чем отсутствие действия.

Да, в современном мире у мужчины места для маневра остается не так много, но оно есть. Новая работа, новая женщина, новый город, новые приключения. Кризис среднего возраста — это лицемерное определение ощущения мужчины, попавшего в капкан. И это настигает практически всех именно потому, что капканы расставлены повсюду и миновать их трудно.

Во всех постсоветских войнах основное число добровольцев — в возрасте плюс минус сорок. Львиная доля трансгендеров — мужчины от сорока до пятидесяти (вы, ха-ха, не знали). Пик самоубийств среди мужчин допенсионного возраста приходится на 40-45 лет.

Все это попытки вырваться из капкана.

А что предлагает мужчине общество? Начать ходить на гончарное мастерство.

Жалеть женщин и детей, плачущих от голода, — это нетрудно, это всякий умеет. А вот сумеете вы пожалеть здоровенного сытого мужика с таким вот, — Изя показал, — половым органом? Изнывающего от скуки мужика? Денни Ли, по-видимому, умел, а вы сумеете? Или сразу его — в нагайки? Братья Стругацкие, «Град обреченный».

Последний кадр фильма — главный герой в море.

• Телеграм
• Дзен
• Подписывайтесь на наши каналы и первыми узнавайте о главных новостях и важнейших событиях дня.