Меня зовут Виноградов Константин Евгеньевич. Я был наблюдателем от политической партии «Яблоко» на участке 2858 (Москва, Северное Тушино) в день выборов депутатов Государственной Думы 4 декабря 2011 года. Я не являюсь членом этой партии и не получал за это денег.

Я бы хотел поделиться с вами ощущениями и впечатлениями от увиденного на этом мероприятии.

У меня нет фотографий и видео, по причинам указанным ниже. Фотографий и видео вы предостаточно найдете в сети. Я постараюсь лишь описать впечатления, от лобового столкновения
с этой машиной российского государства.

Это редактированная версия более полного отчета, содержащего дополнительные имена, фамилии и телефоны, которые я не публикую здесь, с тем, чтобы меня не обвинили в нарушении личных данных. Тем не менее, хотел бы сообщить что вся эта информация есть у моих близких. Я так же постарался не писать ничего оскорбительного об этих людях. Я писал только то, что видел.

Как стать наблюдателем?

Я зашел на сайт Яблока и оставил там заявку. Так же поступили тысячи других молодых и не очень людей. Так же поступили 2ое моих друзей, которых я уговорил. Так же поступят еще трое, которых я уговорил идти наблюдателями на выборы президента. Вы просто оставляете заявку и потом приходите на тренинг. Тренинг очень насыщенный и полезный – вам расскажут об основных способах фальсификации, о провокациях, о ваших и их правах, о том что вы можете и не можете. Мне этот тренинг ОЧЕНЬ помог. Без него наблюдатель на участке просто мебель. После тренинга выдаются необходимые бланки и главное – направление на участок. С этим направлением к 7-30 вы приходите на участок. Вы можете выбрать его сами, или подождать, пока вас распределят.

4 декабря. Утро.

С утра я сделал самую большую ошибку того дня. Я задержался в кровати, долго брился, в итоге я опоздал на участок минут на 15. За пару дней до этого мне звонили от КПРФ и предлагали стать наблюдателем от них, но сильно не настаивали, так как «наши наблюдатели уже есть на всех участках». Я понадеялся, что такую простую процедуру, как опечатывание пустой урны они смогут отследить. Когда я пришел и познакомился с прочими наблюдателями, они сказали что у нас все Ок. А меж тем на соседнем участке 2857 наблюдателем от партии Яблоко Артуром был зафиксирован вброс бюллетеней. Урну отнесли в отдельную комнату, когда ее через некоторое время вскрыли в присутствии наблюдателей, но внутри уже ничего не было.

Так началось мое «наблюдение». Пару слов о других наблюдателях. Заправляла там всем некая Маргарита, ярко накрашенная женщина лет 50. Она говорила, что наблюдает от КПРФ, нарушений никогда не было и вообще стала заговаривать зубы. Как потом выяснилось, она был учительницей и коллегой членов УИК. Наблюдателем от ЛДПР был Виталик, бывший ученик этой школы, которому тоже было все по барабану. Еще было 2 девочки и 1 тетенька, кажется от СР, но они весь день просидели в углу и отлучались только на поесть. Голос я их слышал 1 раз, когда мы знакомились. Еще было пара наблюдателей от ЕР, которых просто попросили посидеть. Одна из таких женщин вообще была удивлена тем, что нарушения бывают и с интересом слушала мой рассказ. Но оставим пока наблюдателей. Я провел с ними первые минут 15 и задумался – а где же вторая урна? Здесь надо сделать маленькое отступление, на осмотр зала.
УИК 2858 и 2857 располагались в здании 106 школы, в актовом зале

Зал устроен таким образом, что наблюдатели видят только 1 урну и 1 стол выдачи бюллетеней. Урна 2, а так же дальние столы членов УИК и стол председателя расположены таким образом, что абсолютно никак не просматриваются наблюдателями – они просто закрыты кабинками. Из-за этого случился первый, из многих за день, конфликт.

4 декабря. День

Я начал ходить по проходу. К членам УИК я не обращался, в книги я не заглядывала. Председатель комиссии Ласкина Зинаида Анатольевна, она же директор школы 106, заявила, что я не имею права ходить по территории и что мне отведено специальное место. Видимо они ожидали, что я, так же как и остальные наблюдатели, весь день проведу в выделенном мне загоне. Пока я объяснял ей свои права, она позвала сотрудников милиции и заявила, что я всех провоцирую. Я объяснил, что во-первых имею право находиться на всей территории УИК по своему усмотрению, во-вторых хотел бы поставить стул рядом с урной #2. Здравый смысл победил, мне был выделен стул и теперь мое основное место было в нескольких метрах от урны #2. Прочие наблюдатели в этом споре не участвовали и были довольны своим местом. В целом в течении дня стратегия сотрудников УИКа заключалась в том, что бы либо успокоить меня «по хорошему», либо спровоцировать на ответную грубость и удалить с участка. Моей целью было – не допустить нарушений по мере сил и дождаться вскрытия урны и получения итогового протокола.
В течении всего времени конфликта, члены комиссии провоцировали меня неявными оскорблениями, жалобами, что я треплю им нервы и мешаю. Тогда на меня была составлена 1 за день жалоба-заявление, о вынесении мне устного предупреждения, что я мешаю работе комиссии.

Обстановка была нервозной. В какой то момент (около 11 часов дня) я, сидя на своем стуле у уроны 2, полез в рюкзак, достать блокнот. Зинаида Анатольевна быстро встала из-за своего стола и начала кричать, чтобы я показал ей, что там. (Отмечу, в течении дня меня многократно спрашивали не записываю ли я что либо на диктофон. Видимо, они боялись повторения истории с Красноярским директором школы). Я сказал, что буду открывать рюкзак только вместе с полицией. Здесь к нам присоединились оба сотрудника полиции, присутствовавшие в зале – Майор и Капитан. Во время осмотра рюкзака их внимание привлек мой фотоаппарат. Они заявили, что для фотосъемки на участке мне необходимо специальное разрешение. Я же ответил, что согласно постановлению ЦИК от 17.08.11 26/254-6 я могу осуществлять фотосъемку на участке, с ограничениями на – не нарушать персональных данных (не снимать паспорта), не нарушать неприкосновенность личной жизни (не снимать портреты, т.е. снимки где более 30% занимает лицо одного человека). Но как истинные бюрократы, сотрудники милиции и председатель стали требовать «письменного разрешения, ты мне бумагу покажи».

В момент конфликта я не проводил съемок, но понимал, что это может потребоваться в дальнейшем. Поэтому, когда Зинаида Анатольевна пригрозила мне вызовом сотрудника ТИКа, я согласился с этим. Прибывший сотрудник ТИК, представился, показал удостоверение члена партии ЕР и выслушал мою жалобу. Он был вежлив и тактичен, согласился с моими доводами и объяснил членам УИК и сотрудникам милиции, что я прав в данном вопросе и имею право проводить фотосъемку, с вышеназванными ограничениями, без специального разрешения. Во время выяснения конфликта я ни разу не повышал голос и призывал действовать согласно закону, председатель комиссии пыталась провоцировать меня заявлениями о моих низких моральных качествах и в то же время делилась радостью, что я не ее внук.

После ухода сотрудника ТИК, рядом с моим стулом, у урны #2, был поставлен дополнительный стул и рядом сел Капитан, по его словам для пресечения моих незаконных действий. Спустя час конвой спросил, не собираюсь ли нарушать порядок и удовлетворившись ответом, что даже не думал, удалился на свое место. В дальнейшем я нашел с Капитаном общий язык и даже сумел донести свою позицию.

Приблизительно в 11-30 я отлучился от своего места, для оправления естественных потребностей и осмотра того, что происходит вокруг здания участка, так как через твитер поступала информация о появлении по всей Москве т.н. «каруселей». В 11-40 я снова зашел в помещение УИК, и когда я подходил к урне, то находясь примерно в 3 метрах от нее, увидел, что Дзюбенко Лидия Олеговна бросила что-то в урну, после чего я услышал звук похожий на падение плотной пачки бумаги.

Я поинтересовался, что это было, на что Лидия Олеговна ответила, что это был бюллетень, который заполнила по открепительному удостоверению другой член УИК (ФИО не зафиксировал). На вопрос, почему она не сделала это сама, была рассказана история про какие-то проблемы с другими избирателями. На вопрос, почему был громкий звук, Лидия Олеговна очень убедительно рассказала мне, что это топнул ее каблучок. Интересно, каково этой учительнице, которая каждый день слышит истории «у меня собака домашние задание съела» вот так глупо самой выдумывать оправдания.

Поскольку я был на расстоянии и единственным достоверным фактом был для меня только звук, я решил не раздувать конфликт, чтобы избежать удаления с участка. Лидия Олеговна после этого вела себя крайне нервно, вытирала глаза, грустно смотрела на меня, о чем-то тихо разговаривала с секретарем УИК. В течение всего дня меня не однократно и настойчиво звали попить кофе, покушать пирожков, поесть борща, пойти перекурить, пойти прогуляться и еще каким-нибудь приятным способом провести время вне помещения УИК.

В 14-00 я отправился на голосование вне помещения участка (на сленге членов УИК – «по бабушкам») и находился там до 15-00. На свой пост, у урны 2, я посадил наблюдательницу Ольгу. Ольга была наблюдателем от ЕР, но никаких инструктажей не проходила. Я объяснил ей, что есть подозрение на вброс и предложил последить за этим, на что она согласилась, а я пошел «по бабушкам». Посмотрев на процесс, я попросил членов УИК вызвать мне замену. Спустя 20 минут, я сказал, что через 5 минут я уйду. Спустя еще 5 минут, мы находились все еще в 300 метрах от здания школы, но смена мне так и не подошла. Я покинул 2ух членов УИК и отправился в здание комиссии, так как подозревал, что меня задерживают специально. Выбирая из двух зол, я подумал, что подтасовать результаты с переносной урной будет сложнее, так как там надо будет заполнить индивидуальные заявления.

Примерно к 16-00 ситуация несколько успокоилась, секретарь и председатель перестали провоцировать меня, резко реагировать на слова и мы даже пообщались по душам, я рассказал откуда и чем занимаюсь. Было видно, что их всех заставляют делать это, но я мог только посочувствовать им. Они не жалели моего будущего, как я мог жалеть их?
Примерно к 5 часам Олгьгу, наблюдательницу от ЕР, сменил мужичок Александр. Он взял стул и сел рядом со мной. Был весел, но вел себя несколько странно. Я не зря обратил на него внимание, он себя еще покажет.

4 декабря .Наступает ночь. Просыпается мафия.

В 20-00 участок закрылся, начался подсчет по книгам избирателей.Когда книги были убраны в сейф, столы сдвинуты, члены УИК встали вокруг, оттеснив всех прочих наблюдателей подальше от стола. Следует отметить, что перед началом подсчета голосов абсолютно все члены УИК демонстративно сняли бейджы с именами и фамилиями. На мой вопрос, зачем они это делают, предложили найти норму закона, по которой они обязаны носить эти таблички до конца голосования. Обстановка напоминала тот эпизод из боевиков, где крутой парень чистит свою большую пушку, наносит на морду защитную краску и проверяет снаряжение.

Члены УИК все время акцентировали внимание на том, что я должен быть в 1.5 метрах от стола и пытались меня оттеснить в сторону у прочим наблюдателям (которые были явно дальше). Пользуясь тем, что меня отвлекали своим хамством другие члены УИК, председатель комиссии Зинаида Анатольевна, подошла к дальней групке наблюдателей и стала негромким голосом читать результаты подсчета по книгам (число выданных бюллетеней, число голосовавшись etc). Когда я подошел к ней и спросил, могу ли я посмотреть протокол, она снова подняла крик, что я ей мешаю. Как обычно, в этом так же принимали участие прочие члены УИК.

Я достал фотоаппарат. Здесь случился самый настоящий скандал, так как все члены УИК, а так же Капитан стали убеждать меня, что я не имею права. Апелляции к тому, что им с утра все объяснил сам представитель ТИК, на них не действовали, и дело шло к тому, что ко мне собирались применить силу, если я буду снимать. Расценив возможные риски, я согласился с тем, что убираю фотоаппарат, а Капитан будет стоять рядом со мной. Моя цель была – во что бы то ни стало попытаться зафиксировать пачки. Все прочие наблюдатели в это время, как обычно, стояли в сторонке и молчали. Урну подняли с пола, якобы случайно потрясли, конечно же во избежание пачек, поднесли к столу и вскрыли. Учитывая, что в среднем по данным экзит-полов рейтинг ЕР был на уровне 27%,а заказ из управы был на 60% и при явке 2000 человек, я ожидал вброса порядка 600 бюллетеней.

После вскрытия урны, члены УИК тут же ринулись к бюллетеням и стали их разбрасывать. Я заметил пачку плотно сложенных бюллетеней в количестве примерно 50 штук. Я прорвался к столу, положил руку на пачку и громким голосом привлек внимание наблюдателей, Капитана и сотрудников УИК. Однако, наблюдатели так и остались стоять в стороне, не сделав ни шага в мою сторону, Капитан, очевидно имея проблемы со зрением, глядя на пачку сказал, что не видит ее, в это время неизвестная член комиссии, вырвала у меня пачку из рук и стала ее разбрасывать. Все эти действия конечно же сопровождались дружным криком членов УИК в мой адрес и угрозами. Осознав, что в данный момент я не могу сделать ничего против нечеловеческой наглости этих людей, я не стал привлекать внимания ко второй замеченной пачке, потому что кроме меня фиксировать это никто не собирался. Одной пачки мне было уже достаточно.

Дальше начался подсчет голосов, в котором я уже не участвовал, по причине того, что вброс произошел, кроме меня вброс никто не фиксировал, а это значит, что отныне я действую один. Пока шла подтасовка результатов, я занимался тем, что оформлял жалобу. Далее я обратился к наблюдателю о ЕР Александру, с вопросом видел ли он пачку. К моему удивлению он сообщил что да, видел и подпишет мое заявление. Неожиданно нас стало двое. Однако, сразу подписать заявление он отказался, сославшись на то, что у него есть своя политика и ему необходимо, чтобы с этим согласились какие то люди. Далее он с кем то созванивался по телефону, по прошествии часа, пока я звонил в ТИК с вопросом о моих дальнейших действиях, Александр исчез.

Закономерно расценив это, как бегство, я не стал уже ждать Александра и пошел с этим заявлением к председателю УИК с одной моей подписью. Однако, она заявила, что моих бумаг подписывать не будет. Я ответил, что тогда я буду писать на нее 2 жалобы, одну на вброс, другую на отказ принять жалобу. С целью психологического давления на меня, после того, как я зафиксировал пачку бюллетеней, со стороны членов УИК ко мне стали поступать угрозы создания проблем по служебной линии – сообщить в ректорат, чтобы меня отчислили и на работу, чтобы лишили премии. Я предложил им дать свои номер группы и номер отдела, чтобы они написали туда, но что мне было отвечено, что бы я не указывал им, что делать. Далее, на меня была составлена 2ая в этот день жалоба-предупреждение. В очередной раз, попытавшись надавить на меня массой, это заявление было подписано всеми членами УИК и всеми прочими наблюдателями. На несколько моих просьб показать жалобу мне, было отказано, хотя и предлагали позже дать ксерокопию. Считая этот момент непринципиальным, я удовлетворился устным пересказом ее содержания – что я являлся злостным провокатором, пачка мне показалась и кроме меня ее никто не видел.

Члены УИК, наши любимые школьные учителя, включили весь свой опыт, всю свой ненависть, чтобы найти и надавить на какие нибудь слабые места в моей душе. Начались вопросы о том, почему я такой нервный, почему я им все время мешаю, сколько мне дали денег и совсем уж хамские, типа били ли меня в школе, унижали ли меня одноклассники, что со мной сделали учителя, откуда такая неудовлетворенность, какие травмы со мной происходили и проч. Благо, что опыт сопротивления учителям я получал с 8 лет до самого окончания школы. Мне оставалось вежливо отвечать, что со мной все Ок, а их ждет разбирательство за нарушения.

Председатель комиссии по-прежнему отказывалась ставить свою подпись и печать на моей жалобе, а я продолжал убеждать, что это в ее же интересах, потому что иначе эта жалоба все равно окажется в ТИКе, вместе со второй жалобой на ее отказ. Наблюдатель с соседнего участка Артур присоединился к нашему конфликту и попытался объяснить ее то же самое. В конце концов, после очередной серии «консультаций» по телефону, она согласилась поставить печать и подпись на моей жалобе. Однако, ту жалобу, которую она взяла себе, печатью она не сопроводила, номер не проставила. О том, что жалоба получена было записано на листочке ксерокопии с заголовком «реестр принятых жалоб», который понятное дело может быть выброшен в тот же момент.

После якобы «подсчета голосов», члены УИК собрались поехать в ТИК «для согласования протокола, так как там очень много тонкостей по оформлению, придираются к каждой запятой». Тут видимо сказался многолетний опыт проверки выпускных работ «медалистов». Поскольку протокол содержит исключительно цифры и подписи членов УИК, то это кажется несколько странным. Я заявил, что настаиваю на выдаче мне протокола ДО их отъезда в ТИК, как того требует закон. Мне было сказано, что все годы они выдавали наблюдателям протоколы после согласования в ТИКе, а я вот первый раз один недовольный. Вообще, в тот день для этих людей в возрасте было больше событий «в первый раз», чем за многие прошедшие годы жизни.
Я был настойчив, и в какой - то момент они якобы согласились выдать протокол до отъезда в ТИК. Время было в районе 23-00 и председатель комиссии Лискина Зинаида Анатольевна и секретарь Иванова Юлия Алексеевна (могу ошибаться с фамилией) покинули помещение комиссии, чтобы «сделать ксерокопии», сотрудник милиции, который 15 минут не выпустил меня в туалет, легко пропустил их из зала. Они отсутствовали в течении часа, в течении которых члены УИК, поняв видимо что им удалось осуществить свою махинацию, снова подобрели и стали уже мирным голосом спрашивать зачем я это делаю и сколько получу, по-прежнему отказываясь верить в то, что я волонтер.

Спустя час времени, секретарь и председатель вернулись и начали жаловаться, что там была страшная беда с ксероксом и они 1 час делали 8 копий. Я уверен, что в это время они осуществляли согласование данных с ТИКом. Уже запечатанные бюллетени и книги избирателей при этом оставались на столе в моем поле зрения. Вернувшись, председатель и секретарь так же подобрели, сказали, что сейчас выдадут мне протокол и мягко стали просить порвать мою жалобу. Получив копию протокола, я увидел, что всего проголосовали 1945 человек, а бюллетеней за ЕР было 1092. Таким образом, членам УИК удалась махинация и ЕР получило желанные 56%, то есть ровно то число, которое было заказано свыше.

В этот момент, наблюдатель с соседнего участка от СР прокричал в зал мою фамилию, и поскольку я был уже местной знаменитостью, то все указали на меня. Взяв трубку, я услышал голос человека, который представился представителем партии Справедливая Россия и сказал, что со мной хочет поговорить человек. Человеком, внезапно, оказался тот самый Александр. Он красочно описал, как свои похождения по инстанциям, после этого, он попросил меня выйти на улицу и передать ему заявление на подпись. Я вышел к входной двери, но она оказалась закрыта. Сотрудник милиции сообщил, что до выноса бюллетеней на участок никого пускать не будут. Это кстати являлось являлось грубейшим нарушением, на многие участки не пускали членов партий, наблюдателей, журналистов и проч. Я подошел к окну, раскрыл его и позвал Александра. Ситуация напоминала дурное кино. Глубокой ночью я передаю через решетку странному человеку свою жалобу, у меня сто причин не доверять ему и лишь 1 поверить – с его подписью бумага станет сильнее. Александр не обманул, подписал и сказал, что будет ждать меня на улице.

Так как у меня на руках уже был протокол, то больше делать на участке мне было нечего, протоколы были оформлены и через несколько минут нас начали выпускать на улицу. Я вышел одним из первых и на пороге встретил Александра и того парня, который представился представителем от СР. На часах было около половины первого ночи и мы с Александром пошли прочь с территории школы. В какой то момент, идя по пустой улице, мы заметили машину такси, которая медленно двигалась по дороге за нами. Я обернулся и сделал шаг в ее сторону, после чего она остановилась. Мы пошли дальше по дороги, а машина осталась стоять. Нервы болтались тряпками, постоянное напряжение, все это напрочь вывело из сил. Ходить к машине и писать номера уже не было ни сил ни желания. Удовлетворившись тем, что машина осталась стоять и нам наверное показалось, мы отправились по домам.
Дома накрыла невероятная усталость. Твиттер сообщал о многочисленных нарушениях. У меня в руках была жалоба, подписананя 2мя наблюдателями и председателем, у меня был протокол, у меня было желание писать жалобы по всем прочим вопросам. Мы победим.

Эмоциональное заключение.

Я считаю, что 4 декабря в стране произошло мероприятие, которое невозможно назвать выборами. Это процесс накручивания рейтинга партии Единая Россия. Количество подтасовок зашкаливает за все мыслимые пределы. Мелкие нарушения идут едва ли не сотнями, крупные десятками. По моему оценочному суждению, на нашем участке был вброс порядка 600 бюллетеней, так как разница между реальным и написанным рейтингом составляет около 30%. Это происходит по всей стране. Эти люди не стесняются никого и ничего, у них нет ни капли совести, стыда и нравственных убеждений. Зато у них есть страх, поглощающий их мелочную душу страх. Ощущение животного страха витало в воздухе вокруг них. Всякая моя попытка пресечь их нарушения напоминала процесс сования горящей головни в пчелиный улей. Они кричали, скандалили, угрожали, но боялись. Они не верили, что человеком может руководить что то, кроме корыстных интересов и страха, и поэтому не могли понять меня. И от этого боялись еще больше. Их много, им казалось, что в количестве их сила и они нападали стаей. Их было 15 членов УИК, в районе 7 агрессивно пассивных наблюдателей и 2 послушных сотрудника полиции. И они все чего то боялись. Они боялись закона, боялись гласности, боялись назвать себя и показать лицо, боялись начальства, самое главное - они боялись правды. Потому что они сами знали - правда за мной. Я пойду до конца против той мрази, которая устраивает фальсификации, потому что это моя страна, а не их. Я буду идти столько, сколько мне хватит сил, потому что дальше отступать уже некуда.

Я очень рад, что был наблюдателем. Я воочию убедился, как устроено российское государство. Насколько это жесткая и безнравственная машина. Эта машина держится на людском страхе и пассивности. Души людей, как сифилисом и проказой разъедены мыслью «мы ничего не решаем, мы ничего не изменим». Эти опустошают людей, позволяют спрятаться и в то же время делают их населением, а не гражданами. Но Россия просыпается. Да, я был один на участке. Но нас были тысячи по всей Москве. Нас были сотни тысяч по всей России. Наша сила в том, что мы не стая. Каждый из нас самодостаточен. Мы объединяемся не под кем то, а за что то. За наши права, за нашу свободу. Мы не дадим им больше отнимать их у нас. Россия - наша страна.

• Телеграм
• Дзен
• Подписывайтесь на наши каналы и первыми узнавайте о главных новостях и важнейших событиях дня.