Актриса Холли Берри отказалась от идеи сыграть трансперсону. Казалось бы, что такого. С момента появления театра лицедеи отказываются, соглашаются, ругаются и делят роли.

Но Холли Берри отказалась от идеи сыграть трансперсону не потому, что ей вдруг перестала быть интересной задача узнать, что чувствует и переживает человек, живущий в чужом теле. Ей объяснили, что она, цисгендерная личность, не имеет права даже претендовать на роль женщины, совершающей переход в мужчину. Мол, эта роль для тех, кто знает мир трансперехода изнутри, а не для всяких там цисок и удовлетворения их любопытства.

Два года назад похожая история случилась со Скарлетт Йоханссон. Под давлением общественности она отказалась от похожей роли, и проект не состоялся вовсе.

Я не великий знаток театра и кино. Не мое. Но меня учили, что театр — это история об условностях и вторичных реальностях, с которыми взаимодействует так или иначе зритель. И реальность театра, как и кино, — это пространство, в котором можно надеть лавровый венок, завернуться в занавеску и стать для зрителей Юлием Цезарем, погибающим от руки заговорщиков. Или залезть в старинный пылесос и превратиться в далека.

В театре или кино молодого Ленина может играть Уилл Смитт, а Мартина Лютера Кинга — Леонов, Лановой или даже Лия Ахеджакова. И, разумеется, они все могут играть Гитлера, президента США и гея, умирающего под мостом от последней стадии СПИДа. Ну а трансперсона может играть Милонова, Илью Муромца и Юрия Гагарина, почему нет. Все зависит от задачи, которую решает этим выбором режиссер.

Если же говорить об актере, то он должен одинаково убедительно сыграть зайчика на детском утреннике и Гамлета. И чайник, да. И разбившееся яйцо за секунду до падения. И колобка. И гея, и нациста, и феминистку, и партизанку на допросе. И травести (а при определенных условиях и дрэг-квин) — это актерское амплуа, а не ориентация или образ жизни.

Но что мы видим в скандалах? Речь идет не о качестве исполнения роли или способности в нее вжиться. Речь идет исключительно о форме гениталий. Способность достоверно создать вторичную реальность и предложить ее зрителю ставится в зависимость от соответствия личности актера роли, которую ему предстоит играть.

Осталось вспомнить правильное происхождение, и калька с недавнего российского и немецкого прошлого будет полной.

Трансгендеров должны играть только трансгендеры? Ммм… А что, трансгендерные актеры настолько дерьмовы и бесталанны, что могут натянуть на себя только понятную им личину? И будут драться за полторы роли, вставленные в блокбастер из идеологических соображений? Или упоенно делить десяток известных личностей, которые уже не смогут возразить, для байопиков? Так это про «вон из профессии, бездарность», а не про социальную справедливость.

В общем, на месте трансгендерных актеров я бы сильно оскорбилась, что активисты транссообщества и примкнувшие к ним считают их настолько дерьмом. И вместо постановки интересных профессиональных задач предлагают им играть на экране роли себя. Причем даже очевидно, кому такое выгодно: бездарям. Именно такие требовали себе ролей и мест в ученых советах, потрясая своим происхождением, в Советском Союзе. Ролей, кстати, тоже требовали.

А в нацистской Германии с восторгом приняли изгнание евреев, ведь столько мест освободилось для правильных. Ну вот, круг замкнулся, теперь этой идеологии вволю наестся западный мир.

Раз с первого раза, когда им показывали маккартизм, они не поняли, что правые и левые в их радикальных ипостасях суть одно и то же. И судить будут по паспорту, а не по морде. На мой взгляд, основное отличие современных «до основанья мы разрушим, а потом» от революционеров прошлого — это как раз отношение к знаниям.

Большевики, марксисты и прочие борцы верили, что образование и культура для всех. И, значит, кухарку можно не только научить разбираться в управлении государством, но и ходить в театры, на концерты и читать не только комиксы. Идея была поднять каждого до уровня, доступного раньше только элите. И на эту цель работало все: доступ к образованию, доступ к медицине, доступ в музеи и театры.

Малограмотность — это беда, но вполне исправимая. Радикальные отрицатели загнивающего прошлого были, но они пытались создавать что-то свое на замену с разной степенью успешного. И у них почти вышло. Новые левые хотят другого. Им нафиг не нужен сложный и разнообразный мир. Они хотят идеологической понятности и простоты. Их злит многозначность, многослойность. Они не понимают сарказм и игры смыслов. Они не хотят подниматься сами до высот человеческого духа, и, что самое печальное, не хотят, чтобы это на их глазах делали другие.

Они поднимают свою малограмотность на флаг и требуют от мира, сложного и многообразного, соответствия их представлениям, в котором любой объект культуры несет исключительно воспитательно-идеологическую роль, а авторский сарказм или игры смыслов невозможно понять без объяснений и пояснений. И, значит, они не существует.

Политическая повестка, сформированная ими, будет не миром малограмотных и несчастных, вдруг получивших право не только на режим труда и отдыха, но и на собственное достоинство, на самоуважение и восприятие себя как личности. Это будет мир умственно отсталых в медицинском смысле.

Людей, которые в силу своей ограниченности не способны понять многообразие и вариативность мира, но в силу той же ограниченности агрессивно кидающихся на все, что выходит за рамки понятного и привычного.

• Телеграм
• Дзен
• Подписывайтесь на наши каналы и первыми узнавайте о главных новостях и важнейших событиях дня.