Около 80% процентов детей, находящихся в детских домах России, не являются сиротами.

Изъять ребенка из семьи вправе опека, если считает, что жизни ребенка угрожает опасность при дальнейшем пребывании в семье. Но дело в том, что причины бывают разными: от очевидных, например агрессии родителей по отношению к ребенку, до довольно спорных.

Например, в деревне причиной для изъятия может стать неисправная печь. Если печь дымит или не отапливает помещение, то находиться в таком помещении ребенку опасно. Переложить печь в среднем стоит 30 тысяч рублей, это большая сумма даже для среднестатистического жителя России.

В сельской местности люди часто живут лишь за счет приусадебного хозяйства и не работают, потому что работы нет. В таком случае нет возможности найти средства на ремонт печи, более того, возникают проблемы с одеждой и обувью и тем, как достойно собрать ребенка в школу.

Фонд «Дети наши» помогает таким семьям не расставаться с родными детьми, он реализует в Смоленской области программу по профилактике социального сиротства «Не разлей вода».

Есть договоренность с опекой — она предупреждает социальных работников фонда о проблемах в семьях, находящихся на грани изъятия детей. Это дает возможность помочь семье и не допустить попадания ребенка в сиротское учреждение. Работу ведут сотрудники фонда — психологи и социальные педагоги, их имена и фамилии уже известны не только в Смоленской области и Смоленске, но и в соседних областях.

О том, как фонд помогает семьям в кризисе найти ресурсы для воспитания детей, рассказала Алина Киприч, социальный педагог проекта «Не разлей вода. Смоленская область».

Расскажите про вашу жизнь до фонда «Дети наши»?

— Я психолог, специальность — клиническая психология. Последнее место работы до фонда — женская консультация при больнице в Смоленске, где я проработала четыре года. Это было сопровождение кризисной беременности (если есть проблемы разного рода или экстренные ситуации, например умер отец малыша), в том числе в ситуации репродуктивного выбора (когда мама думает, сохранять ли малыша). За четыре года моей работы более ста матерей решили сохранить беременность. В 2016 году я стала лауреатом конкурса «Сохрани жизнь».

Что вас привело в фонд, если у вас так удачно складывалась карьера?

— Прежде всего ограниченность в работе государственных организаций. Потому что психологическое консультирование без удовлетворения базовых потребностей не эффективно. Если родители ругаются из-за того, что им нечего есть, то ребенок не может сидеть на уроках химии и думать, куда поступать. С взрослыми то же самое: когда у них базовые потребности (жилье, еда, одежда) не удовлетворены, работать с ними практически бесполезно. Я стала думать, куда двигаться дальше. Случайно узнала о конференции, которую проводил фонд в Смоленске, познакомилась с руководителем проекта и стала частью команды!

Ваши первые впечатления о работе?

— Оказалось, что социальная работа отличается от психологической, там другие границы взаимодействия с людьми. Мне сразу очень понравилось, было сложно, но интересно.

Мы ездили по семьям, занимались восстановлением родственных связей детей-сирот. То есть мы искали родителей детей, которые находятся в подшефных детских домах, и налаживали общение, телефонное или личное. Дети тяжело переживают разлуку с родителями, это плохо влияет на их развитие, самооценку, поведение.

Сейчас в рамках программы «Не разлей вода» мы занимаемся профилактикой сиротства, стараемся помогать семьям, чтобы дети в интернат просто не попадали. На сегодня у нас 25 подопечных семей в Демидовском районе, 15 — в других районах. В наши обязанности входит материальное, социальное, юридическое сопровождение и психологические консультации.

Расскажите о случае из вашей практики, который запомнился больше всего?

— Я хорошо помню одну маму, которая приходила в клуб принимающих родителей.

14 лет назад она удочерила четырехлетнюю девочку. И вот спустя 10 лет заявила, что хочет отдать ребенка обратно в интернат. Сотрудники фонда в таком случае приезжают в семью и делают все возможное, чтобы ее сохранить. Девочка, ее зовут Света, прожила в семье много лет, и надежда на сохранение семьи была очень большая.

Света с мамой стали ходить ко мне на консультации.

Помню первое впечатление от Светы: вся в черном, довольна полная, с грязными волосами, глаза опущены, молчалива… От Светы скрывалось, что она приемный ребенок, и в итоге об этом ей рассказали соседи, а это самый худший сценарий. Я долго работала с семьей, но мама в итоге приняла решение вернуть девочку в интернат.

Расставание было очень плохим — у мамы были большие претензии к девочке: она не так училась, как хотела приемная мама, общалась не с теми, кто ей нравился. Быть приемным родителем — сложная задача, которая не для каждого желающего выполнима. Эта женщина была хорошей матерью для своих кровных детей, но приемной мамы из нее не получилось.

В интернате с девочкой начали работать психологи фонда, во время консультаций выяснилось, что Света хочет найти кровных родителей. Мы с коллегой стали восстанавливать ее историю, нашли данные о ее родителях и адрес, где они когда-то вместе жили.

Однако, приехав по этому адресу, увидели, что нужный нам дом сгорел.

По работе с другими семьями мы регулярно оказывались в этой деревне и каждый раз спрашивали у местных жителей о семье, которая когда-то жила в сгоревшем доме. Наша цель была найти ниточку, которая приведет нас к родителям девочки.

В итоге мы нашли крестных девочки, и они рассказали, где живет родная семья Светы.

Родители жили в чудовищных условиях, чуть ли не в коровнике, отец работал за еду, мать была парализована после инсульта.

Оказалось, что семья некогда была дружной и большой, у Светы был старший брат. Дом сгорел, а другого жилья у семьи не было, поэтому детей забрали. Родители очень быстро пошли по наклонной, начали употреблять спиртное. Связавшись с родителями, мы рассказали про их дочку, которая хотела с ними встретиться. Была очень эмоциональная реакция, родители хотели восстановить контакт с дочерью. Через какое-то время состоялся первый за 10 лет телефонный разговор. И первое, что папа спросил у нее по телефону: «А у тебя же пухленькие щечки, да? Это в нашу породу…» Для Светы это оказалось очень важным, потому что ее приемная мать, женщина хрупкая, была недовольна полнотой дочери и заставляла ее худеть.

Что еще важного узнала Света?

Когда Светиного папу стали расспрашивать о его родственниках, то оказалось, что прадед Светы был храбрецом, героем Великой Отечественной войны, командовал батальоном и лично, в одиночку угнал у немцев двадцать танков: один просто увез, а остальные утопил в болоте. В его честь названы несколько улиц в Смоленской области. И когда Свете рассказали, в кого она такая боевая, ее радости не было предела. Психолог, который был рядом, сказал, что как будто какой-то блок снялся — она приняла себя. После этого она начала заниматься бегом, ухаживать за собой, сейчас замечательно выглядит. Но история продолжилась. Так как родители жили очень далеко от интерната, не имели нормального дохода и тяжело болели, речи о возвращении в семью не было. Но мы решили возить Свету к родителям на свидания.

В первый раз мы ехали очень долго, и я сказала Свете, что, если ее что-то будет напрягать в разговоре, пусть просто дернет меня за рукав — и мы сразу уйдем. И вот ворота открываются, папа выходит, девочка бежит, раскинув руки, и обнимает его крепко-крепко.

Мы регулярно возили Свету к родителям, пока она жила в детском доме. Параллельно с ней работал психолог, который помог ей принять ситуацию, проработать разные эмоции, которых было много.

Сейчас Света учится в колледже. Нашла своего брата, теперь они вместе навещают родителей.

Это конец истории?

— Нет. Эта история многослойна, как и работа фонда по воссоединению семей. Еще один очень знаковый момент: мы приехали к дому, где когда-то жила семья, и предложили Свете взять что-то на память. Она долго бродила по пепелищу, потом подошла ко мне и показала моток фотопленки. Современные дети не знают, что такое фотопленка, и Света не сразу поняла, какая это находка. В сгоревшем доме нашлась фотоистория ее семьи.

В Смоленске я связалась с человеком, который занимался проявлением пленок, он бесплатно почистил фотопленку, разложил ее на слайды, и мы получили около двадцати фотографий. На фотографиях запечатлен теплый солнечный день, вся семья в сборе, видно, что у них все хорошо. Это чудо.

Кстати, чудо случилось и с родителями. Они начали восстанавливать сгоревший дом. Когда мы последний раз у них были, уже была восстановлена крыша.

То есть восстановление связей помогло и девочке, и родителям … удивительно! А как к вашей работе относятся в детских домах?

— Фонд «Дети наши» работает в двух детских домах Смоленской области, и работает там очень давно, поэтому к работе специалистов фонда в учреждениях прислушиваются, ну или по крайней мере не мешают.

Например, у фонда очень хорошо сложились отношения с Шаталовским детским домом. Мы регулярно проводим там лекции для сотрудников о важности сохранения кровных связей у воспитанников детских домов и их родителей, делимся лучшими технологиями, зарубежным опытом, привозим разных специалистов: например, приезжали Людмила Петрановская, Инна Пасечник и другие известные в России психологи.

В Шаталовском детском доме прониклись нашей идеей и ценностями, в учреждении все включены в процесс восстановления кровных связей. Сейчас другие сиротские учреждения области тоже захотели работать с фондом. Мы стараемся распространять наши знания и технологии, потому что поддержка кровных семей — единственное, что может действительно победить сиротство в России!

***

Помогать родителям в кризисе очень важно, так как семья даже с самыми большими сложностями социализирует ребенка лучше, чем самый великолепный интернат. И приемная семья тоже не является решением проблемы, потому что не каждого ребенка с особенностями развития или поведения можно пристроить в приемную семью.

Здесь очень много нюансов: внешность, поведение, образование, характер. История Светы не исключение, она типична, потому что, пока ребенок маленький, его любить гораздо проще. Но когда начинается переходный возраст, даже родным родителям приходится несладко. Что уж говорить о родителях приемных.

Государство и общество должны знать о проблеме сохранения кровных семей, потому что это проблема социальная. Сироты потом становятся друзьями ваших детей, их супругами, вашими коллегами по работе. И они не в состоянии выдержать груз таких обязательств. Из них получаются «не очень» работники, «не очень» друзья, «не очень» супруги, «не очень» родители. Потому что у них перед глазами не было семейного «макета», опыта, на который можно опираться.

Часто девочки после интерната стараются родить как можно больше детей, потому что для них дети — это синоним слова «семья». А что такое ответственность перед детьми, как планировать свою жизнь с детьми, они не знают!

Мы часто сталкиваемся с тем, что детей выпускников детских домов забирают в сиротские учреждения.

Сейчас в России около полумиллиона детей, оставшихся без попечения родителей, большая часть из них живет в замещающих семьях, остальные — в сиротских учреждениях. Дети, имеющие опыт сиротства, в недалеком будущем также родят детей, которые могут стать сиротами, — это замкнутый круг. Поэтому-то сохранение детей в родных семьях в интересах каждого. Только в родной семье ребенок поймет, как справляться с проблемами, что такое ответственность, только так мы получим полноценных членов общества.

Поэтому очень важно помогать и рассказывать об этом. Фонд «Дети наши» собирает средства и привлекает человеческие ресурсы для комплексной работы в регионе. Ведь чем больше общественность слышит о сиротах, чем больше узнает об их насущных проблемах, тем меньше остается белых пятен в портрете типичного сироты, у которого на самом деле есть и родственники, и кровные родители.

• Телеграм
• Дзен
• Подписывайтесь на наши каналы и первыми узнавайте о главных новостях и важнейших событиях дня.