В Венесуэле уже третью неделю продолжаются уличные выступления в ряде крупных городов. Конституционный суд, поддерживающий правящую партию, 29 марта лишил венесуэльский парламент полномочий из-за неуважения к суду, чьи решения отказывался исполнять парламент. Это вывело на улицы разозленную оппозицию, которая обвинила действующее правительство в перевороте и насаждении диктатуры. Несмотря на то, что два дня спустя решение Конституционного суда было пересмотрено и все полномочия парламенту были возвращены, беспорядки только усиливаются.

Не справился с ролью наследника

Улицы крупных городов страны превратились в поле боя между оппозицией и силами Национальной гвардии. Баррикады из горящих покрышек, коктейли Молотова, летящие в стражей порядка, десятки пострадавших и несколько убитых в ходе столкновений — показывают, что ситуация в стране накалилась до предела. Жертвой недовольства стал и сам президент Венесуэлы Николас Мадуро — его джип забросали яйцами, бутылками и камнями несогласные с его политикой, когда он прибыл на торжественные мероприятия в честь двухсотлетия исторической битвы в местечке Сан-Феликс, в штате Боливар.

Сигнал президенту — яснее некуда. Он не справился с ролью наследника Уго Чавеса и должен уйти, предоставив спасение страны другим. Проект «социализма XXI века», который пестовал сам Уго Чавес, больше не работает.

© wikipedia.org

Несоветский социализм

Социализм XXI века — политический, чисто латиноамериканский феномен, который создал Уго Чавес, отказавшийся в 2007 году от попыток выстроить в своей стране «капитализм с человеческим лицом». Капитализм — путь дьявола, поэтому новое общество может создать только социализм, считал Чавес. Чтобы дистанцироваться от наследия и ошибок социализма века XX в его советском варианте, новую версию назвали социализмом XXI века. Концепция Чавеса весьма эклектична и в строгом смысле социализмом не являлась. В одном идеологическом «котле» варились тезисы, взятые из классического марксизма, приправленные постулатами народного капитализма и теологией освобождения.

Апологеты «социализма XXI века», тем не менее, утверждали, что это абсолютно новая политико-экономическая модель, которая основывается на радикальном сломе предыдущей системы неолиберализма и идеологии свободного рынка, которую осуществляли предыдущие правительства Венесуэлы, а также введения партисипативной демократии, инициативы «снизу». Вся власть принадлежит народу. Народ же и принимает решения.

Сила харизмы

Все это действительно изменило Венесуэлу, позволив принимать важные для страны решения людям, изначально обреченным прозябать на обочине большой политики. Эти изменения были восприняты позитивно, однако «Социализм XXI века» сгубило то же самое, что и его предшественников в прошлом веке: незнание экономических процессов и неумелое руководство экономикой.

Первые признаки серьезных экономических проблем появились еще при жизни Чавеса, когда тот национализировал стратегические для страны отрасли (телекоммуникационную, производство стали и цемента, нефтяную и т. д.), запретил свободное хождение доллара в стране и зафиксировал цены на ряд товаров первой необходимости.

Национализация отпугнула инвесторов и в разы ухудшила работу предприятий национализированных отраслей, фиксированные цены привели к возникновению черного рынка и дефициту, а ограничение хождения доллара сразу же породило множественные курсы национальной валюты.

Однако до поры до времени все эти проблемы удавалось маскировать, не в последнюю очередь личным обаянием Чавеса, которое он использовал как «тяжелую артиллерию» в своих многочасовых программах «Алло Президент». Наблюдая, как Чавес в прямом эфире поет, танцует, рассказывает анекдоты, отвечает на письма зрителей, дает поручения правительству, обзывает Дж. Буша-мл. ослом и обвиняет США во всех проблемах Венесуэлы, ему хотелось верить — так сильна была его харизма. Гипнотизм личности Чавеса подкреплялся и нефтедолларами, которые в те времена лились как из рога изобилия и щедрой рукой президента направлялись на финансирование масштабных социальных программ вроде строительства жилья для бедных.

Жизнь после нефти

Мадуро же пришел к власти в тяжелейшее для страны время, когда экономический упадок достиг своего апогея. От нового президента все ждали конкретного решения экономических проблем. Однако из-за своей нерешительности и желания слепо следовать политике своего предшественника никаких изменений не произошло. Все так же контрабанда продуктов питания в соседнюю Колумбию из-за разницы между курсами боливара — самый лучших бизнес. В магазинах зияют пустые полки, а первые полосы венесуэльских газет украшают фотографии растрепанных уставших домохозяек, прижимающих к себе пакет кукурузной муки, полученный по продовольственным карточкам, — единственное, чем удалось разжиться после 5-часового стояния в очереди.

Оппозиционные выступления, которые сегодня превращают улицы в баррикады — это кризис чавизма. Это бесплодные попытки Николаса Мадуро сохранить наследие Чавеса уже без нефтедолларов, без народной поддержки и при полном крахе экономики, не делая при этом ничего для исправления ситуации, ну, разве что, привычно обвиняя США в экономической войне против Венесуэлы. Эти пассажи вызывают раздражение уже даже среди сторонников Мадуро.

© flickr.com

Конец 100-летнего проекта

По последним данным социологических опросов, проведенных в Венесуэле, 80% населения не одобряет действия нынешнего президента и правительства. С такими цифрами чавистам абсолютно невозможно, даже при использовании административного ресурса, выиграть какие-либо выборы, будь то муниципальные, региональные, не говоря уже о всеобщих. Сокрушительная победа оппозиции в парламентских выборах в конце 2015 года — была «звоночком» для правящей партии обновить кадры, наладить диалог с оппозицией и принять экстренные меры по спасению экономики. Однако те предпочли пустить ситуацию на самотек, преследовали оппозиционных лидеров и концов отказались от проведения региональных выборов и референдума о доверии главе государства в 2016 году, отчаянно пытаясь сохранить статус-кво. Такая страусиная политика, получившая меткое название «мадурасо», вбила последний гвоздь в гроб «социализма XXI века».

Смерть Уго Чавеса еще 4 года назад вызывала многочисленные вопросы о будущем не только Венесуэлы, но и всех левых правительств Латинской Америки. Возможен ли «Боливарианский социализм» без его основателя? Очевидно, что ответ отрицательный. И хотя на бывшем «пылающем» континенте остаются еще две страны, которые в том или ином виде являются сторонниками «социализма XXI века», их положение нельзя назвать устойчивым. Боливийский президент Эво Моралес в 2016 году проиграл референдум, который бы позволял ему баллотироваться на четвертый срок, а неожиданная из-за многочисленных поражений левых сил в Латинской Америке за последние два года победа Ленина Морено в Эквадоре — это исключение, которое только подтверждает правило.

В Латинской Америке начался новый политический цикл. В главной роли правые. «Социализм XXI века» сегодня в ряду утопий, вроде «Города Солнца» Кампанеллы. В очередной раз чуда, в которое хотелось верить, не случилось.

Автор — кандидат политических наук, эксперт Центра изучения кризисного общества. Специально для «Ридуса».

• Телеграм
• Дзен
• Подписывайтесь на наши каналы и первыми узнавайте о главных новостях и важнейших событиях дня.