Политический мем «англичанка гадит» в годы Гражданской войны в России был актуален как никогда. Красные воевали с Великобританией — на европейском Севере, на Каспии и на море под Кронштадтом. Белые ей не доверяли, понимая, что союзник она хоть и могущественный, но себе на уме.

Как и подобает воюющей глобальной империи, Британия стянула под свои знамена силы даже из своих самых далеких от России и экзотических колоний и доминионов. О том, где они отметились на фронтах Гражданской, и пойдет сегодня наш рассказ.

«Александр Матросов» из страны кенгуру

Ещё в августе 1914 года в Австралии были образованы так называемые Австралийские имперские силы (AIF, не путать с «Аргументами и фактами» — «АиФ»), сражавшиеся за короля и отечество в Европе и на Ближнем Востоке. С самого начала интервенции в РСФСР в 1918 году английское командование начало привлекать к ней солдат и офицеров из австралийского контингента.

В августе 1918 года в Архангельск в рядах британских солдат и офицеров прибыли и девять австралийских военных — три офицера, шесть капралов и сержантов. Вся эта девятка из AIF участвовала в боевых действиях на Северном фронте как инструкторы для созданной в Архангельске под «крышей» Антанты белой Северной армии.

На следующий, 1919, год австралийцев в рядах интервентов стало еще больше. Командование его величества создало так называемые «силы поддержки». Весной они начали принимать добровольцев как из английской армии, так и из вооруженных сил доминионов. В них пытались записаться 400—450 австралийских военных, реально же была отобрана треть от этого числа.

Австралийцы стремились попасть добровольцами на Северный фронт по разным причинам. Часть бойцов AIF прибыла в Европу уже слишком поздно, когда мировая война закончилась, а проявить себя в деле им хотелось. Были и такие, кто просто рассчитывал повидать далекую загадочную Россию за счет британского военного министерства.

При этом правительство Австралии не одобряло затягивания военных действий руками своих граждан; как указывает российский историк Артем Неровный, премьер-министр доминиона Хьюз вообще настаивал на скорейшем выводе войск с Русского Севера. Поэтому желающие стать интервентами вынуждены были подписывать отдельный контракт с армией метрополии. Всех добровольцев-осси англичане поверстали в 45-й батальон королевских стрелков, входивших в бригаду генерала Сэдлер-Джексона.

Австралийцы высадились в Архангельске 5 июня 1919 года, а в июле — августе уже оказались в эпицентре боев на Северном фронте. Британское командование сдерживало имевшимися силами начавшееся наступление Красной армии на своих подопечных из «временного правительства Северной области», и выходцам из «страны кенгуру» довелось участвовать в нескольких сражениях на территории Архангельской губернии — при Троице (7 июля), у Обозерского (20 июля), за деревни Сельцо (10 августа) и Емца (20 августа).

Некоторые искатели приключений из Австралии так и остались в архангелогородской земле. Например, сержант Сэм Пирс, который 20 августа под шквальным огнем красноармейцев прорвался через колючую проволоку, достиг советского блокгауза и запустил туда несколько гранат, чтобы подавить огонь и расчистить путь для своих. При этом Пирс был смертельно ранен. В каком-то смысле он стал австралийским аналогом Александра Матросова задолго до него самого. Английское командование отметило отчаянного осси Крестом Виктории посмертно.

Вторым погибшим в Поморье за имперские интересы Лондона австралийцем был офицер — капитан Аллан Браун, один из тех самых военных советников призыва 1918 года. Белогвардейский батальон, к которому он был прикомандирован, 20 июля 1919 года взбунтовался в Онеге. Солдаты прикончили офицеров — а вместе с ними и экзотического военспеца — и перешли на сторону красных. Артем Неровный отмечает, что многие другие инструкторы — коллеги Брауна — избежали такой же судьбы «только по счастливой случайности». Известно, что еще шесть австралийцев на Северном фронте получили ранения.

В сентябре уроженцы Австралии покинули Архангельск в рядах остатков британских «сил поддержки», чтобы наконец вернуться домой на другой конец света. Но австралийских офицеров можно было встретить и при штабах Деникина, Колчака, белой армии в песках Закаспия; австралийский военный корабль «Лебедь» находился в Черном море. Интервенция стоила жизни десяти соотечественникам Крокодила Данди — не только убитым в боях с РККА, но и умершим от болезней.

Вперед, за сахибов

О Закаспийском фронте нам нужно упомянуть еще раз, так как на нем в войне с большевиками оказались задействованы солдаты из еще более экзотической «жемчужины британской короны» — Индии. Части Британской Индийской армии, набиравшиеся из местного населения, в 1914—1918 годах воевали на Западном фронте, в Галлиполи, в Восточной Африке, Палестине и Месопотамии. Кроме того, индийские войска входили в так называемый Восточно-персидский кордон, который должен был стать преградой на пути немецких и турецких агентов и диверсантов, пробиравшихся в Индию через Иран.

Со скатыванием России в революционный хаос в 1917—1918 годах и выходом ее из мировой войны в Лондоне и Дели заговорили об угрозе германо-турецкого проникновения в российский Туркестан, откуда Берлин мог бы угрожать непосредственно Британской Индии. Как пишет российский историк Алексей Куприянов, уже в январе 1918 года в переписке между британским правительством и колониальной администрацией в Дели озвучивалась идея «создать британскую организацию в Туркестане».

Главными сторонниками вторжения в Туркестан выступали офицеры из руководства британской военной миссии в персидском Мешхеде, что по соседству с нынешним Туркменистаном, полковники Пайк и Редл, а также генерал Маллесон, возглавивший миссию 16 июля 1918 года. К тому времени проникновение германских и турецких армий в Закавказье с перспективой выхода к Каспию заставило британское руководство насторожиться.

Настаивали на английском вмешательстве и лидеры местной контрреволюции — эсеры и меньшевики из Закаспийского правительства и подпольная белогвардейская Туркестанская военная организация в Ташкенте.

«Мы все с нетерпением ожидаем прибытия английского отряда в Ашхабад. Трехсот — пятисот человек будет достаточно, и огромное впечатление будет произведено по всей стране, Закаспийское движение укрепится, ибо силы отряда будут раздуты слухами до нескольких тысяч, и это заставит Красную Армию забеспокоиться», — писал генералу Маллесону управляющий Русского банка в Ашхабаде.

Наконец, после того как в июле 1918 года власть в Ашхабаде захватило антисоветское Закаспийское временное правительство, генерал окончательно убедил свое руководство. 2 августа Маллесону официально разрешили направлять своих подчиненных через русскую границу. Десять дней спустя, 12 августа, на Закаспийском фронте Гражданской появились первые военные на службе британской короны — два пулеметных расчета 19-го индийского Пенджабского полка. Им пришлось вступить в бой с красными «интернационалистами» — бывшими пленными австрийцами — уже на следующий день. Белые отряды были разбиты, и только индийцы-пулеметчики спасли «закаспийское» воинство от полного краха.

«Они стреляли из своего оружия до тех пор, пока оно не раскалилось так, что его нельзя было держать, согласно закаспийской записи, и нанесли врагу потери в 350 человек. Двое из индийского отряда были ранены и один из пулеметов был брошен», — сообщает английский историк Моберли.

После этой стычки пулеметчики вернулись в Персию. Но это было только начало: англичане 19 августа подписали соглашение о сотрудничестве с Закаспийским комитетом, а на следующий день в Туркмению по согласованию с Дели прибыли 175 индийских солдат из состава того же 19-го Пенджабского при двух русских полевых орудиях из Красноводска. 24 августа в районе станции Каахка они соединились с двумя ротами пенджабцев, которыми командовал полковник Ноллис. В порту Красноводска высадились части 19-й Мидлендской индийской бригады.

На передовой, в Каахке сосредоточились к тому времени более 600 индийских солдат под командованием английских офицеров. Считалось, что они «помогают» войскам Закаспийской области, но из-за низкой боеготовности и «революционной дисциплины», процветавшей в армии при эсеро-меньшевистской власти, пенджабцы превратились в основную антикоммунистическую боевую силу в крае.

В октябре Маллесон начал наступление силами своих верных индийцев на Душак, где сосредоточились основные силы красноармейцев. У англо-индийцев и их союзников появились разведывательный аэроплан, а на помощь им из Индии был переброшен 28-й легкий кавалерийский полк. Битва за Душак началась 14 октября, и здесь силы его величества снова вынуждены были взять основную работу на себя.

«Меньшевики и туркмены бросили нас в затруднительном положении во время битвы и поспешили в тыл, нагруженные добром, которое им удалось награбить. Наши пехота и пушки вынуждены были отступить под прикрытием нашей кавалерии перед лицом контратакующей большевистской армии», — вспоминал участник боев англичанин Джеймс.

Советские авторы объявляли сражение при Душаке победой Красной армии, но в реальности дело обстояло значительно сложнее. С одной стороны, англо-индийцы и их закаспийские союзники потеряли несколько десятков убитыми и более 200 человек ранеными, в некоторых колониальных частях были полностью выбиты все офицеры. В целом британский историк Блэкер считал, что боеспособность войск Маллесона упала вдвое.

С другой стороны, красноармейский отряд в Закаспии тоже понес тяжелый урон, потеряв несколько сот бойцов, а главное — после сражения оживились местные басмачи в его тылу. Это заставило большевиков отступить, оставив не только Душак, но и соседний Теджен, и Мервский оазис.

К 1 ноября Мерв был занят «союзными силами». Генерал Маллесон просил подкреплений и был готов гнать красных до самого Ташкента, но у официального Лондона были свои взгляды на войну в Закаспии. К этому времени Турция уже объявила о перемирии с Антантой, сняв тем самым одну из главных причин для Англии вводить войска в Туркестан. Военной миссии Маллесона и ее индийским отрядам было приказано «проявлять осторожность».

В декабре индийские колониальные войска, насчитывавшие к тому моменту 950 человек, стягивались в Ашхабад, где недовольные Закаспийским правительством рабочие готовы были восстать уже против него. 31 декабря 1918 года кавалерия и пулеметные команды из индийцев участвовали в подавлении народных волнений в Ашхабаде и Красноводске.

В начале 1919 года закаспийские власти установили связь с генералом Деникиным и договорились о высылке подкреплений в каракумские пески. После этого британцы решили, что их задача в регионе выполнена и в марте начали выводить колониальные войска. Утром 1 апреля последний эскадрон 28-го легкоконного полка ушел из Ашхабада и выдвинулся к иранской границе. С тех пор русским и индийцам больше не приходилось поднимать друг на друга оружие.

Под кленовым листом

В интервенции в России под британским «Юнион Джеком» оказался замешан и еще один британский доминион — Канада, который ныне пользуется репутацией чуть ли не одной из самых миролюбивых стран планеты.

В начале июля 1918 года на саммите премьер-министров Британского содружества канадский премьер Роберт Борден объявил, что доселе малозаметная в мировой политике Канада могла бы внести свой вклад в борьбу с большевизмом и «германским влиянием в России». Вскоре Оттава приступила к формированию пехотных Канадских экспедиционных сил в Сибири, на которую многие канадские промышленники и экспортеры имели серьезные виды.

Предполагалось, что в КЭС войдут исключительно добровольцы, но их не хватило, и в Россию пришлось отправлять и призывников. Эта мера не прибавила популярности интервенции в канадском обществе, так же как и в любом другом на Западе, и по тем же причинам. Едва-едва закончилась Первая мировая война, в которой Канада потеряла 45,5 тысяч солдат и офицеров, и мало кто из солдат горел желанием снова ехать под пули на противоположную сторону земного шара.

21 декабря 1918 года в тихоокеанском порту Виктория даже вспыхнул бунт среди призывников-франкоканадцев из Квебека, которые готовились к отправке на Дальний Восток. Бунт был быстро подавлен офицерами, и непокорные французы все равно поплыли через океан — но в трюме и в кандалах.

Во Владивосток была направлена большая часть канадских сил в России — 4200 человек. Они прибыли в Приморье в октябре 1918 — январе 1919 года. Еще 1100 канадцев несли службу на другой оконечности России — в Архангельске и Мурманске.

Большая часть канадцев охраняла подступы к Владивостоку и патрулировала сам город. Отряд в 200 человек весной 1919 года был направлен вместе с другими антантовскими контингентами против красных партизан села Шкотово, а группа в менее чем 100 человек была направлена в ставку Колчака в Омске. Но остальные в боевых действиях так толком и не участвовали.

С канадцами на европейском Севере связан более интересный эпизод Гражданской войны. В 1918 году канадскому сержанту Ройсу Дайеру, отличившемуся под Онегой, английское командование поручило сформировать образцовую военную часть из русских призывников. Дайеру, по такому случаю произведенному в лейтенанты, достались около 300 человек — в основном сброд, набранный англичанами по тюрьмам. Тем не менее Дайеру удалось сколотить из них батальон, впрочем, державшийся в основном на его личном авторитете — портрет лейтенанта на парадах бойцы даже носили как икону.

«Всех их прекрасно обмундировали и устроили на „английский паек“, превосходивший по качествам получаемый нашими войсками, но подвергали строгой дисциплине под руководством лучших русских и английских офицеров, причем высшее командование принадлежало последним», — вспоминал белоэмигрантский мемуарист Северин Добровольский.

Неизвестно, что бы выросло из дайеровского формирования, но дослужившийся до капитана канадец схватил воспаление легких и умер в декабре 1918 года, не дожив и до 30 лет. Лишившись авторитетного вожака, арестантская братия в Дайеровском батальоне, который британцы к тому же доукомплектовали пленными большевиками и арестованными «политическими», начавшими активную агитацию среди солдат, быстро пошла вразнос. В итоге 7 июля 1919 года во время боев за село Топса на Северной Двине дайеровцы подняли бунт и перебежали в Красную армию.

Весной 1919 года канадское правительство начало вывод своих частей из Владивостока. К этому времени выступления против вмешательства в гражданскую войну в России стали в Канаде все более частыми.

«Рабочий совет из четырех крупнейших городов Канады — Ванкувера, Виннипега, Торонто и Монреаля — выступил против Канадской экспедиции. К ним присоединились и фермерские организации, среди которых „Объединенные фермеры Онтарио“ и ассоциация „Маунт Хоуп“ в Саскачеване», — пишет историк Бенджамин Айситт.

21 апреля канадские солдаты начали отплывать из Приморья обратно, на другой берег Тихого океана. Канадцы, воевавшие на Севере, покинули Россию на четыре — пять месяцев позже, вместе с британцами. По разным оценкам, в России они потеряли от 14 до 19 человек — в основном от болезней, был даже один самоубийца, но ни один из канадских интервентов не погиб в бою.

• Телеграм
• Дзен
• Подписывайтесь на наши каналы и первыми узнавайте о главных новостях и важнейших событиях дня.