Правительство Венгрии не боится показаться белой вороной Евросоюза, идя против течения в вопросе об отношении к мигрантам.

«Мы рассматриваем этих людей не как мусульманских беженцев. Для нас они мусульманские захватчики. Христианское общество и мусульманское общество не могут объединиться: идея мультикультурализма — это иллюзия», — цитирует премьер-министра Венгрии Виктора Орбана немецкий журнал Bild.

Держи удар

Орбан в самом деле не боится выступать с весьма «неполиткорректными» заявлениями по причинам как внутриполитического, так и исторического характера, объясняет «колючесть» венгерского премьера эксперт по Венгрии Института славяноведения РАН Александр Стыкалин.

«У Орбана очень сильные, по его мнению, исторические мотивы отстаивать позицию Венгрии как бастиона европейской цивилизации на пути мусульманских „захватчиков“. Ведь Королевство Венгрия на протяжении всех Средних веков было форпостом христианского мира перед лицом тогдашней „сверхдержавы“ — Османской империи. Исторические параллели, которые приводит венгерский премьер, весьма прозрачные», — сказал «Ридусу» эксперт.

Но главной причиной того, что Орбан не боится «плевать против ветра», является то, что он ощущает за собой поддержку венгерского общественного мнения — при том что на национальной политической шкале он не является ни крайне левым, ни крайне правым, продолжает Стыкалин.

Венгрия по чисто географическому положению принимает на себя первый «удар» мигрантов, и электорат Орбана видит в нем сильного политика, который может этот удар держать, говорит историк.

Окно Орбана

Прямота Орбана и его отказ играть по неписаным правилам евросоюзного хорошего тона может иметь далеко идущие последствия для всего ЕС, прогнозирует Стыкалин.

«Орбан расшатывает общепринятые по умолчанию в европейской политике границы того, что можно, что нельзя говорить национальному лидеру. Конечно, Марин Ле Пен во Франции делает еще куда более резкие заявления, и не только насчет мигрантов, но и по другим болезненным для ЕС темам. Но Ле Пен — она в оппозиции, а Орбан — официальный премьер-министр! Еще неизвестно, останется ли Ле Пен таким же радикалом, или она станет более умеренной, доведись ей занять пост лидера Франции», — размышляет эксперт.

Опасность — а возможно, наоборот, спасение Евросоюза — в лице венгерского премьера кроется в том, что он своим примером демонстрирует: что позволено Юпитеру (то есть оппозиционному политику, каковой является та же Ле Пен), позволено и быку (то есть действующему государственному лицу).

Пример Орбана может оказаться заразительным и для других политиков, в первую очередь восточноевропейских. Здесь работает принцип, известный как «окно Овертона»: когда какие-то кажущиеся незыблемыми правила постепенно, шаг за шагом, размываются, и время спустя оказывается общепринятым местом, что нечто, считавшееся ранее белым, в итоге оказывается черным.

«Орбан имеет шанс переломить общеевропейскую традицию отношения к мигрантам, постепенно завоевывая симпатии своих коллег из других стран ЕС. Его позиция в самом деле находит понимание среди части европейских политиков. Я много раз бывал в Румынии и Австрии, где тоже стонут от наплыва мусульман, но там сейчас нет политика с харизмой Орбана, который назвал бы вещи своими именами», — говорит эксперт.

Бегом из ЕС

Что беженцы могут разрушить здание Евросоюза гораздо быстрее и эффективнее, чем это пытаются сделать исламские террористы, взрывающие бомбы или давящие людей машинами на улицах европейских городов, понимают не в одной только Венгрии, напоминает завотделом европейской безопасности Института Европы РАН Дмитрий Данилов.

«Беженцы несут с собой не только проблемы уличного насилия и терроризма, но и большой потенциал дезинтеграции Евросоюза. Ведь потоки мигрантов возбуждают национальный эгоизм, который по-прежнему довлеет над ощущением европейской общности, несмотря на десятилетия интеграционных процессов», — сказал «Ридусу» Данилов.

В июне 2017 года Еврокомиссия даже была вынуждена начать процедуру, которая может привести к введению санкций против «нарушителей дисциплины» — Чехии, Польши и Венгрии. В конце концов, немцам тоже обидно: почему их страна приняла сотни тысяч мигрантов, а эти три страны вместе взятые — 12 человек (не тысяч).

«Это только усиливает позиции евроскептиков в этих странах и ускоряет центробежные силы в ЕС в целом. До чего может довести высокомерие брюссельской евробюрократии, показал пример Брексита. Поэтому в Брюсселе сейчас играют с огнем, выкручивая руки полякам, чехам и венграм», — предупреждает Данилов.

Осенью 2015 года страны ЕС приняли решение о расселении 160 тысяч беженцев из Африки, находившихся на тот момент в Греции и Италии. Квоты были распределены пропорционально населению стран ЕС. Но три страны ЕС из так называемой Вишеградской группы (Польша, Чехия и Венгрия) сразу же отказались от их приема. Немцы же оказались самыми дисциплинированными и выбирают свою квоту до последнего человека — даже при том, что почти 60% жителей Германии против такого педантизма.

• Телеграм
• Дзен
• Подписывайтесь на наши каналы и первыми узнавайте о главных новостях и важнейших событиях дня.