Почти половина россиян хотели бы, чтобы их дети и внуки служили в органах госбезопасности, зафиксировал свежий опрос фонда «Общественное мнение».

Доля россиян, считающих службу в ФСБ привлекательной, выросла с 42% в 2001 году до 69% (среди молодежи до 30 лет — до 76%). А тех, кто считает ее непрестижной, стало меньше — 34% против 11% (среди молодежи — 45% против 15%). В глазах 45% россиян служба в органах безопасности — хорошая перспектива для молодежи.

Такой расклад в точности повторяет (анти)советский анекдот о том, что в СССР половина страны сидит, а вторая половина стережет первую. Но правда ли это, что половина россиян одержима тайной страстью следить за согражданами?

Дай счастья мне, а значит — дай покоя

Политика, патриотические чувства, страсть к доносительству и вообще какая бы то ни было романтика не играют ровным счетом никакой роли в таком своеобразном видении перспектив карьеры у россиян, убеждена специалист по профориентации в Центре психологической помощи им. А. Адлера Марина Докучаева.

«Я утверждаю со стопроцентной уверенностью, что желание россиян работать в спецслужбах — совершенно естественный выбор для населения страны. Я даже считаю, что те 45 или 69%, которые выявил ФОМ, еще и заниженная цифра, — многие просто стеснялись признаться, что для них выглядит как идеальное трудоустройство», — сказала она «Ридусу».

Россияне в массе своей — смертельно уставшая от постоянной социальной и экономической нестабильности нация, и большинство из них поэтому мечтает не звезды с неба хватать, а обеспечить себе и своим семьям спокойную, предсказуемую жизнь с гарантированной, пусть и не очень большой зарплатой. По этим критериям идеальной кажется вообще любая госслужба. А уж работа в спецслужбах просто по определению является для них, как говорят французы, crème de la crème — самыми сливками, считает Докучаева.

«Бенефиты работы в ФСБ очевидны: эта организация при любых потрясениях останется в приоритете у государства. Она не разорится, как может разориться любая коммерческая компания, будь то хоть магазинчик у дома, хоть „Газпром“. Это гарантированная пенсия и по сути пожизненный найм. То есть, пусть не обижаются те, кто мечтает о такой работе, это — предел мечтаний для прокрастинаторов. Ну и, конечно, ощущение какой-никакой, но все же власти над другими людьми, приятно разбавляет в целом смертельно скучную работу на госслужбе», — перечисляет эксперт.

То, что вместе с несомненными (в понимании таких соискателей) бенефитами идет и ряд ограничений, потенциальных сотрудников ФСБ не пугает, добавляет она.

«Главное ограничение для работников не только ФСБ, но и ряда других силовых ведомств — запрет на выезд за границу. Однако для подавляющего большинства граждан России это сродни запрету держать счета в офшорах: такие ограничения никак не касаются их реальной жизни. В России, насколько мне известно, менее 10% ее жителей вообще куда-либо за границу выезжали в своей жизни, хоть в Турцию», — объясняет она, почему россиян не пугают неминуемые тяготы при работе на спецслужбы.

Профессиональные работники профессиональной ориентации осведомлены, что лишь единицы процентов всех соискателей ищут работу, сопряженную с творчеством, бизнес-риском или иной возможностью как-то самореализоваться в этой жизни. Такие критерии важны для социально и психологически зрелой личности (в любой стране, не только в России). Для колоссального же большинства экономически активного населения идеальным трудоустройством является прямо противоположное: делать как можно меньше, нести минимальную ответственность за результаты такого «труда» и чтобы денег хватало на цветы жене, мороженое детям и пиво себе.

Работа в спецслужбах как раз и дает возможность работать на своем узком участке и под чьим-то прикрытием — в данном случае это слово можно понимать двояко, смеется Докучаева.

«Когда ты работаешь сам на себя или в команде над каким-то проектом, всегда присутствует определенная доля тревоги, сомнений в успехе. Для единиц это дает драйв, остроту жизни. Но для миллионов не надо никакого драйва, их единственное желание: я делаю, что мне поручено, и оставьте меня в покое!» — говорит она.

Не мог он ямба от хорея, как мы ни бились, отличить

Основатель проекта «Антирабство» Алена Владимирская склонна, однако, подвергать сильному сомнению и данные опроса ФОМ, и заодно анализ, предложенный Мариной Докучаевой.

«Мне кажется, ФОМ как-то неправильно интерпретировал ответы респондентов либо сами респонденты не совсем точно поняли, о чем их спрашивали. Потому что результаты этого опроса подозрительно близки к данным о том, какое число россиян хотят работать в государственных структурах или компаниях с госучастием», — объяснила она «Ридусу» основания для своих сомнений.

Для респондентов, особенно в провинциальных городах, понятия ФСБ, НКВД и любые другие государственные органы мало отличимы от „Газпрома“, Росатома или какого угодно еще Минздрава: для таких респондентов все они объединены в общую категорию «государственной службы», иронизирует Владимирская.

«Работать в бизнесе почти никто из россиян не желает — условия для этого в стране неподходящие, бизнес-среду постоянно лихорадит. С другой стороны, работа в силовых структурах тоже сейчас не мёд. Попадая в такую структуру, человек лишается возможности свозить детей на заграничное море, обязан стать прозрачным в своих денежных делах, а часто и в личной жизни; его ограничения неминуемо отзываются на родственниках: например, если кто-то из них ведет свой бизнес, имеет счета за границей, ему повышенное внимание спецслужб может быть совсем ни к чему», — говорит эксперт.

• Телеграм
• Дзен
• Подписывайтесь на наши каналы и первыми узнавайте о главных новостях и важнейших событиях дня.