Коронавирус и карантинные меры заставили людей усиленными темпами шагнуть в безнал, и многие обратно в кеш уже не вернутся. Поведение клиентов больше никогда не станет прежним, уверен начальник управления кассовой работы центра управления наличным денежным обращением Сбербанка Олег Булгаков.

Мы, конечно, определенную часть наличной выручки, наличного оборота, скорее всего, потеряли навсегда. И теперь стоим перед вызовом, как снизить себестоимость, как улучшить технологичность наших услуг для того, чтобы все-таки продолжать бороться на этом рынке за свою долю и активно развивать наличное денежное обращение, — заявил он в ходе видеоконференции «Наличное денежное обращение. COVID-19. Будущее и настоящее».

По словам эксперта, Сбербанк заметил снижение спроса на наличные среди своих клиентов на 30% — как по физическим, так и по юридическим лицам. Дополнительный запас бумажных денег, которые банк предусмотрительно создал в начале «коронакризиса», не понадобился. И даже сейчас, несмотря на традиционные досрочные выплаты перед майскими праздниками, этот спрос низок.

На той же конференции заместитель директора департамента наличного денежного обращения Банка России Владимир Демиденко сообщил, что спрос на наличные в первые дни эпидемии все же вырос, но сейчас практически вернулся к обычным значениям.

В марте и в апреле нагрузка на отрасль была больше, чем в предыдущие периоды. Это связано с тем, что в условиях неопределенности население склонно предъявлять высокий спрос на наличные, — пояснил он.

Прощай, наличка?

Пандемия стимулировала интерес к безналичным расчетам по нескольким причинам. Во-первых, из-за режима самоизоляции выросла доля дистанционных продаж и онлайн-платежей. Во-вторых, многие банки закрыли ряд своих отделений, и получить бумажные деньги в условиях карантина и ограниченной возможности передвижения стало сложнее. Кстати, не все из филиалов откроются после отмены карантина, полагает профессор факультета финансов и банковского дела РАНХиГС Юрий Юденков.

Но, пожалуй, главное в текущей ситуации — негативный имидж купюр как потенциальных переносчиков заразы. Хотя в этом смысле наличные деньги не более опасны, чем любые другие предметы публичного использования, например дверные ручки, напомнил генеральный директор «Гознака» Аркадий Трачук. По его словам, это подтверждают многочисленные исследования, ведь тема о том, что банкноты могут быть переносчиком каких-то болезнетворных реагентов (бактерии, вирусы или грибки), достаточно давняя, она развивается десятилетия.

В любом случае Сбербанк прав — доля наличных в денежном обороте действительно уменьшится. Назад в кеш вернется примерно половина тех, кто отказался от бумажных денег на фоне коронавируса, прогнозирует директор информационно-аналитического центра «Альпари» Александр Разуваев.

За последние десять лет безналичные расчеты и так сильно выросли, отмечает он, и в будущем будут доминировать. Когда-то по любым операциям с картами были большие комиссии, и это отпугивало людей: кто захочет терять деньги? Но теперь если и есть комиссии, то совсем маленькие.

В безналичных расчетах заинтересованы сами банки (им это реально экономит средства), правительство, которое всеми силами стремится отслеживать денежные потоки, и ЦБ, потому что наличные деньги обходятся очень дорого — их нужно печатать, потом развозить, затем собирать, уничтожать и снова печатать.

У нас власть максимально старается сделать любой оборот белым. Естественно, все, что идет через банки, легко контролируется. Кеш отследить нельзя, а любой банковский платеж можно, — уточняет Разуваев.

Уменьшится, но не умрет

Россиянам создают условия, которые просто вынуждают уходить в безнал, но полностью от наличных денег они вряд ли когда-нибудь откажутся, полагают эксперты. И дело не только в привычке. Многие предприятия, особенно в секторе малого бизнеса, в том числе продуктовые магазины и рестораны, причем достаточно высокого уровня, предпочитают работать только за наличный расчет, поскольку это позволяет уходить от налогов.

По той же причине в России остается достаточно большой сектор серых зарплат — около 300 миллиардов долларов суммарно. Правда, многие люди практически всё сразу кладут на карту, но получают-то все равно кеш.

Не думаю, что Россия когда-либо вообще полностью избавится от серого сектора экономики. А в Северной Европе его нет, поэтому и доля наличных в обороте там минимальна, — замечает Разуваев.

Чтобы хоть как-то стимулировать такие компании переходить на безналичный расчет, нужно снять с них комиссию за обслуживание подобных платежей, считает Юденков. Брать с предприятий деньги за то, чего они не хотят делать, по меньшей мере несправедливо.

Но не только россияне такие «патриоты» бумажных денег, добавляет эксперт. В тех же странах Северной Европы, таких как Швеция, Финляндия, Норвегия, доля наличных в последнее время тоже стала увеличиваться — примерно с 2,5—3% до 5%. В Польше также заметна подобная тенденция. По словам аналитика, на нее обратили внимание примерно полгода назад.

Я не знаю, чем это объясняется, — признается он.

Даже жесткие меры, которые применяют западные страны в борьбе с коррупцией, финансированием терроризма и т. д., не убивают весь наличный оборот. Так, например, если в США человек снимает в банкомате, условно, 2,5 тысячи долларов, на него уже обращает внимание ФБР, а если еще раз столько же в течение месяца, приходят домой и начинают конкретно интересоваться, зачем понадобились наличные, рассказывает Юденков. Но это не отбивает у населения охоту использовать кеш.

• Телеграм
• Дзен
• Подписывайтесь на наши каналы и первыми узнавайте о главных новостях и важнейших событиях дня.