Декарбонизация ведущих экономик может дорого обойтись российскому ВВП. Самое уязвимое место России — ее экспорт, и последствия глобального энергоперехода для российского экспорта будут колоссальными, уверен специальный представитель президента РФ по связям с международными организациями для достижения целей устойчивого развития Анатолий Чубайс.

Мои собственные оценки (пока это мои собственные цифры, никем не подтвержденные), речь идет примерно о 10% валового внутреннего продукта. Это более чем серьезно, — сказал Чубайс на семинаре «Механизмы государственного углеродного регулирования: каковы возможные последствия для российской экономики?».

Ранее Чубайс отмечал, что под названием «глобальный энергопереход» стоит понимать последовательный отказ от углеводородов в энергетике. Он должен произойти в следующие 20−30 лет. По мнению спецпредставителя президента, потери российской экономики не будут связаны с введением углеродного платежа ЕС. Их причиной станет перестройка ведущих экономик и внедрение низкоуглеродных технологий.

Евросоюз планирует вводить налог на «грязные» товары с 2023 года. Первыми под раздачу попадут поставщики железа, стали, алюминия, труб, электроэнергии, цемента и удобрений. По расчетам РБК, ежегодно им придется платить минимум 1,1 миллиарда евро. Но в будущем углеродный налог может быть распространен и на другие товары, например нефтепродукты (к этому в марте призывал Европарламент). В прошлом году более 60% европейского импорта из России (€60,1 млрд из €95,3 млрд) пришлось на энергоносители.

Углеродные мытарства

С углеродным налогом, на самом деле, все не так очевидно. Точный механизм его работы пока не определен, да и за право взимать этот сбор Европе придется побороться. Россия попытается доказать, что он несовместим с правилами Всемирной торговой организации (ВТО) — такой вывод делает РБК из публичных комментариев Минэкономразвития. «Почти полтора года, пока проект разрабатывался, коллеги из ЕС заверяли весь мир в том, что буква и дух соглашения ВТО будут полностью соблюдены. Сегодня уверенности в этом нет», — говорил 14 июля глава ведомства Максим Решетников.

Настойчивости Брюсселю не занимать, и он будет проталкивать свое решение, но без споров (и очень длительных) тут дело не обойдется, прогнозирует директор Центра изучения мировых энергетических рынков Института энергетических исследований РАН Вячеслав Кулагин.

Потому что трансформируется сама система свободной мировой торговли, создают дополнительные барьеры, причем зачастую не очень прозрачные. Пока здесь больше вопросов, чем ответов, и я не удивлюсь, если эти планы по взиманию углеродного налога с 2023 года будут сдвигаться, — сказал он «Ридусу».

Скорее всего, рано или поздно налог все-таки введут, но пока сложно делать однозначные выводы о том, как это отразится на рынке, и какие потери понесут российские компании (если вообще что-то потеряют), считает аналитик «Райффайзенбанка» по нефтегазовому сектору Андрей Полищук. Ведь поставлять российскую продукцию можно не только в Европу. И на глобальном рынке экспортные потоки легко перенаправить.

Те же нефть и газ Россия может продавать и в Азию, отмечает эксперт. И если цена будет одинаковой, но на западном направлении придется платить новый налог, выгоднее станет восточный маршрут. Чтобы рынок уравновесился, цены в Европе должны подрасти. Если же европейцы не захотят покупать по более высоким ценам, им придется где-то брать недостающие ресурсы, например, в Саудовской Аравии. Саудиты нарастят поставки в ЕС и станут меньше поставлять в Китай. А пробелы на китайском рынке заполнит Россия. Разумеется, схема приблизительная, все это должно экономически просчитываться.

Переориентация и изменение потоков экспорта возможны, но говорить о том, что у России вовсе экспорт упадет, я бы не стал, — подытоживает аналитик.

Российские компании тоже не сидят, сложа руки, и многие из них уже внедряют программы развития, направленные, в том числе, на решение экологических задач. Но пока остается открытым вопрос, насколько эти изменения смогут повлиять на снижение выплат, которые предполагаются, отмечает Вячеслав Кулагин.

По его мнению, в области металлурги угроза сокращения части экспорта все же есть. Но в отношении нефти и газа таких рисков пока не просматривается. В том числе потому, что в Брюсселе прекрасно понимают: введение трансграничных налогов на продукцию, по которой ЕС является чистым импортером, приведет к тому, что конечные цены на эти ресурсы внутри союза соразмерно вырастут. И здесь европейцы предпочитают действовать другими методами, стимулируя развитие возобновляемой энергетики, ставя общие цели по сокращению выбросов и использования ископаемого топлива и так далее.

Там, за туманами

Хватает темных пятен и в картине светлого энергетического будущего. На этом переходе пока еще остается много развилок, и куда именно двинется мировая и региональная энергетика, в пользу чего будет сделан выбор, пока также неясно.

У России есть все шансы поучаствовать в этом переходе, полагает Андрей Полищук, как через возобновляемые источники энергии, так и через газ или водород, который можно поставлять в Европу вместо метана. Российские компании, по его словам, за ситуацией внимательно следят и рассматривают разные варианты. Так, «Газпром» как раз недавно устраивал презентацию по возможной водородной программе.

Сейчас очевидно, что мир постепенно будет отказываться от угля, отмечает Вячеслав Кулагин. Но при этом те же возобновляемые источники не могут выступить полноценным заменителем по одной простой причине: у них очень неравномерный объем производства, который не совпадает с объемом потребления энергии. До сих пор эту неравномерность компенсировали газ и уголь. Естественно, в ситуации, когда уголь будет постепенно уходить, именно голубое топливо будет закрывать бреши.

То есть для газа на ближайшее десятилетие ниша видна, и достаточно отчетливая. А вот дальше вопрос. Понятно, что в перспективе, если мы смотрим безуглеродный мир, это должна быть возобновляемая энергетика. К ней должны прибавляться либо аккумуляторы, которые позволят это все балансировать, причем в достаточно широких режимах, либо другие способы, например, тот же водород, — рассуждает эксперт.

На сегодняшний день все эти технологии уже доступны, но достаточно дороги. И если сейчас одномоментно перейти на зеленую энергетику, стоимость энергии для потребителей вырастет в разы, чему они явно не обрадуются. Даже в Европе до сих пор остается немало более насущных проблем в части соцобеспечения, уточняет аналитик. А технологий, которые позволили бы обеспечить зеленое существование по нынешним ценам, попросту нет. Они только локально в отдельных сегментах могут внедряться. Так что перспектива энергетического перехода на горизонте 2040−60-х годов пока остается несколько расплывчатой и неопределенной.

Что ждать России?

Несмотря на общую туманность, по отдельным сегментам энергетического сектора кое-какие очертания будущего уже проступают.

Уголь. Как уже было сказано, он будет уходить — это понятно. И российские поставки угля в Европу будут сокращаться. Но еще остается лазейка в некоторые развивающиеся страны, прежде всего, азиатские. Однако уже без Китая — он свой пик потребления угля как раз сейчас проходит. Из крупных надежд — только Индия, где энергопотребление пока достаточно сильно растет: там идет электрификация, им баланс чем-то надо закрывать, а альтернатив, в общем-то, не так много. За счет ограниченных локальных точек в Азии угольщики какое-то время смогут продержаться, но в конечном итоге экспорт будет падать.

Нефть. Здесь эксперты немного расходятся во мнениях о том, когда будет пик потребления нефтепродуктов, и велика вероятность, что на самом деле он уже прошел в 2019 году. Дальше ожидается сокращение потребления черного золота в мире. Цена на него будет сильно зависеть от ОПЕК, но до 100 долларов за баррель и выше уже не доберется (по крайней мере, надолго). При этом действующие месторождения будут истощаться, проекты — усложнятся, себестоимость добычи вырастет. То есть, нас ждет более низкая цена на более высоких затратах. Соответственно, отчисления в российский бюджет по нефти, скорее всего, будут сокращаться.

Газ. Для него еще есть ниша, и пока потребление голубого топлива будет увеличиваться. У России очень серьезные планы по наращиванию экспорта газа, вплоть до его удвоения. Такие сценарии, по мнению Вячеслава Кулагина, выглядят не очень реалистично, но потенциал для прироста, конечно, есть. И в основном он связан с тем, что Россия фактически только начинает осваивать восточный рынок, только начинает работать «Сила Сибири», смотрятся и другие проекты в регионе. В Европе на фоне падения собственной добычи и необходимости замены угля и атома тоже спрос пока держится на приличном уровне. Так что нарастить поставки в ближайшее время Россия сможет, прогнозирует эксперт, но, опять же, цены будут уже не те, что раньше, и не факт, что это увеличит доходы бюджета.

Аналитик сомневается, что в ближайшее время ведущие экономики откажутся от угля, нефти и газа полностью, но сокращать его, безусловно, будут. Соответственно, и вклад углеводородов в российский ВВП действительно будет уменьшаться. Но насколько и какими темпами — это вопрос. Кончено, потери 10% ВВП на горизонте 2030 года не случится. И вся эта европейская «зеленая» политика еще может по-разному поворачиваться, здесь пока еще очень много неопределенности. Однако, по сути, в том, что рано или поздно нефтяное благоденствие России закончится, Чубайс прав.

Если говорить о горизонте уже где-то 2050 года, там риски постепенного сокращения дохода от экспорта, конечно, есть. И мы прекрасно должны понимать, что у нас пока есть этот источник нефтегазовых доходов, он будет потихоньку истощаться, и естественно эти возможности нужно использовать для того, чтобы перестраивать свою экономику и искать новые точки роста, которые дальше позволят ей нормально работать и развиваться, — говорит Вячеслав Кулагин.

Также надо смотреть за своим внутренним энергобалансом, чтобы российская продукция оставалась конкурентоспособной на рынке с учетом всех этих экологических ограничений, добавляет он. В стране по-прежнему достаточно неэффективно расходуется энергия, сетует эксперт: это касается и электричества, и тепла. Зачастую простая модернизация теплоснабжающих организаций (поставить новые трубы и оборудование) позволит сократить их потребление вдвое. Но в условиях дешевизны энергоресурсов компаниям это банально невыгодно.

И, наконец, надо регулирование встраивать, в том числе, и в мировую практику. Но не просто идти за ней и повторять. Не стоит забывать, что у всех есть свои интересы и, несмотря на заявления о стремлении к зеленому миру, в решениях ЕС очень отчетливо просматривается экономический интерес и попытка повысить конкурентоспособность своих производителей. И России здесь нужно, естественно, учитывать интересы своей экономики, и работать не по чужой указке, а ради того, чтобы и собственную промышленность сделать более конкурентоспособной, но при этом и решать задачи декарбонизации. До сих пор во многих городах страны критически стоит вопрос чистого воздуха, особенно в Сибири. И об этом тоже надо думать.

• Телеграм
• Дзен
• Подписывайтесь на наши каналы и первыми узнавайте о главных новостях и важнейших событиях дня.