Знаменитый Ахра Авидзба, Абхаз, командир ополченской бригады «Пятнашка», с конца февраля находится в Донбассе. В несколько недель вокруг Абхаза собралось подразделение из старых товарищей и молодых добровольцев, которое сейчас воюет на направлении Авдеевки.

О том, за что воюет «Пятнашка», о причинах медленных темпов продвижения войск РФ и ЛДНР под Донецком и о будущем Донбасса и Абхазии — в интервью собкору «Ридуса».

Поначалу мы приехали на базу «Пятнашки» — ворота, офисное здание, во дворе печка для приготовления пищи, в холле — икона Богоматери. Народу мало, большинство «на боевых», в приемной командира шипит рация и бродит молодой рыжебородый боец, напевая «Итальянца» Тото Кутуньо.

На базе мы командира не застали и поехали в кафе, где у него были назначены несколько встреч. Вскоре Авидзба подошел к нашему столику.

Абхаз — крепкий, невысокий, внешне очень спокойный человек. Говорит негромко, взвешенно, почти без акцента.

«Ридус»: Правильно ли я поняла, что подразделение, которым вы сейчас командуете, — это подразделение новое и добровольческое?

Ахра Авидзба: Это собранное подразделение, но оно не новое, большинство ребят имели опыт этой войны. Просто за счет того, что были периоды застоя, люди уходили по разным мотивам домой, к семьям. Когда снова началась активная фаза, они вернулись. Я всегда заявлял, что у нас есть резервы, и вот мы это доказали. Основа подразделения — эти резервы, но есть и новые, молодые ребята, которые за это время подросли… У нас сейчас, например, воюют по линии нацболов ребята, которым по 21 году, восемь лет назад, понятно, мы бы их срезали, не взяли… А сейчас они пришли, хорошо себя показывают: дисциплина на уровне, самоотдача такая, что они иной раз пример нашим старикам показывают. Это то, что называется второе дыхание. То есть основа наша — это идейные люди с четырнадцатого года и вот эти молодые романтики, мобилизованных у нас, по сути, нет, за количеством мы не гонимся… Тем более что у нас и текучка большая, мы на серьезном направлении стоим, и определенные правила есть, которые надо соблюдать.

«Ридус»: Итак, подразделение воюет под флагом старой «Пятнашки», но фактически было сформировано недавно. Насколько быстро это произошло?

Ахра Авидзба: Мы приехали числа 26 февраля. Нас выехало из Абхазии пять человек, в Донецк заехало уже тридцать, наутро проснулось двести пятьдесят. И все по нарастающей. Все знали, что я приеду, многие звонили, спрашивали, я им говорил: не торопитесь, ждите, я знаю, когда быть. Есть люди, которые думали, что это все за два дня закончится, и побежали в другие подразделения. И потом мы их вытягивали из других подразделений к нам. Три недели мы фактически содержали подразделение сами, потом расписали штатку (штатное расписание. — Прим. «Ридуса») и подали в Министерство НМ ДНР, после этого пошло довольствие, БК, продовольствие, обмундирование. Но обмундирование штатное нам не очень подходит, не потому что мы выделываемся, просто неудобно нам воевать в этой одежде, поэтому формой мы сами снабжаемся. Штатный «пиксель» (пиксельный камуфляж. — Прим. «Ридуса») нам предоставили, но в окопах он нам неудобен, поэтому это, скорее, сменка для базы.

«Ридус»: Вы сказали, у вас есть правила в «Пятнашке». Какие именно?

Ахра Авидзба: Мы не смотрим ни на возраст, ни на этническое происхождение, ни на религиозность. Идея — русский мир, это нас объединяет. У нас есть и люди из, так сказать, экзотических стран, в четырнадцатом их было больше, сейчас мы часть из них убедили остаться дома и стать нашими «спящими ячейками», поскольку вся Европа против нас воюет, может и такое пригодиться. Задачи у нас простые: вернуть то, что было разбазарено поколением наших отцов, и собрать хотя бы в тех территориях, которые собирали наши деды. Правила — самоотдача перед товарищами, самоотдача перед идеей русского мира и не пить 24/7, поскольку мы даже на отдыхе можем бойца набрать, и ты будешь необходим. Прийти с перегаром или с похмелья — это для нас неприемлемо.

«Ридус»: Как люди разных национальностей ладят между собой под вашим командованием?

Ахра Авидзба: Период притирки всегда бывает, могут возникнуть словесные конфликты. Но они сразу купируются и тушатся по той причине, что мы им объясняем: есть куда вылить свой пыл, а сюда вы пришли вместе, и завтра вам друг друга прикрывать… Один кусок хлеба делим, в одном окопе сидим.

«Ридус»: Вы достаточно молодой человек (Авидзба 1986 года рождения, 36 лет. — Прим. «Ридуса»), но уже командовали батальоном и сейчас собрали его фактически с нуля. У вас разного возраста люди служат…

Ахра Авидзба: 72 года даже есть, аксакалы.

«Ридус»: Как у вас получается управлять разновозрастным коллективом, людьми зачастую намного старше вас?

Ахра Авидзба: Большинство — взрослые, самодостаточные люди, которые понимают, что если я в чем-то ограничиваю, что-то запрещаю, то это я не для себя делаю. За восемь лет есть определенный багаж, жизненные примеры. Тем более если я и к своим родным отношусь так же, как и ко всем, то бойцы понимают, что у меня нет предвзятости… Бывает, конечно, что могу что-то простить, а потом на, казалось бы, мелочи сорваться… Но это тот случай, когда полный стакан воды проливает капля. Я человек терпеливый, могу копить эмоции, потом сорваться, но и то сорваться по делу, из-за реальной провинности. А так — ребята понимают, что, если мы идем на штурм и впереди пятеро моих кровных братьев и земляков, а ведь любая атака — это ты отправляешь человека на смерть… дальше уже воля судьбы, или ангела-хранителя… Ты же не отправляешь человека в магазин, а отправляешь туда, где его могут убить. И любой боец понимает, что если ты брата своего отправляешь на смерть, то никому поблажек не будет. Наверное, раз я могу отказываться от своих родных и друзей ради идеи Родины, то нас всех ведет что-то общее.

«Ридус»: Сложно ли командовать родственниками?

Ахра Авидзба: Конечно, когда ты видишь в прямом эфире, как твой брат теряет ногу, это не сильно приятное зрелище. Потом ты смотришь на него каждый день и винишь себя. Потому что командир всегда винит себя — в каждой потере, каждом увечье.

«Ридус»: Это реальная история, что ваш родственник потерял ногу?

Ахра Авидзба: Конечно.

«Ридус»: Что для вас идея Родины?

Ахра Авидзба: Моя идея Родины в том, что она нам ничего не должна. Мы должны ей. Мы родились на этой земле, значит, должны ее беречь и делать все, чтобы она процветала. А говорить, что она что-то нам не дала… слушай, тебе что-то не дал человек, который ею руководит. А что тебе должна дать земля? Если ты на ней не поработаешь, то ничего и не будет. А если ты будешь рассуждать как человек якобы боговерующий и просящий у Бога выиграть в лотерею, то будет как в том анекдоте — для начала билет лотерейный купи… Поэтому если ты сам не будешь шевелиться, ничего и не будет.

«Ридус»: В четырнадцатом в Донбасс приехало много добровольцев из кавказских республик — Абхазия, Южная Осетия… Чем вы объясните порыв ваших земляков, которые поддержали волеизъявление народа Донбасса?

Ахра Авидзба: Потому что в девяностых годах и позднее наши республики уже пережили нечто подобное, а Украину начало трясти позже, в четырнадцатом. Мы с большим пониманием, чем остальные, к этому относились, потому что сами пережили и прочувствовали подобное. К тому же Россия в 2008-м помогла Осетии, в 1992–1993 годах в Абхазии за нас воевало немало русских добровольцев, в том числе и из Донецка. Это не было забыто. Идея тут — защитить слабого и встать за правое дело.

«Ридус»: Каким вы видите будущее Донбасса? Поскольку вы за него воюете, это уже не чужой вам край.

Ахра Авидзба: Я вижу Донбасс русским, никак иначе. И хотел бы, чтобы люди, которые ответственны за этот регион, видели его так же. Хочу эти надписи, которые везде сейчас, — «Россия здесь навсегда» — видеть написанными не на тонкой бумажке, которая сползает с баннера во время дождя, а золотыми буквами и капитально. И за этот край должны отвечать люди, которые за него сердцем горят.

«Ридус»: А как вы видите будущее вашей родной Абхазии?

Ахра Авидзба: В будущем Абхазию я хотел бы видеть в целом такой же, какая она и есть, единственное — чтобы наш народ сплотился. Поездив по миру, я видел картины где-нибудь в Занзибаре или в Танзании: ты выходишь за пределы дорогостоящей гостиницы, а там вокруг лампового телевизора сидят пятьдесят человек на бетоне. И когда нам, в свою очередь, рассказывают, как мы в Абхазии построим пятизвездочные гостиницы, я не понимаю, зачем они нам. К нам люди же не из-за гостиниц приезжают, это можно и у себя в городе в гостиницу сесть. Приезжают из-за местного колорита, природы — пообщаться с людьми, пожить в семье. Так что я оставил бы все это, единственное — навести больше порядка. У нас была в свое время традиция черкесских садов, когда дикорастущие фруктовые деревья прививали культурными сортами, чтобы в дороге, в походе, любой человек мог свободно поесть, и никто не говорил ему: это мое, не срывай. Сегодня каждый занят торговыми отношениями, это неправильно. Всегда надо думать о госте и о своем лице. А сказать: референдум и вперед, в Россию, — я так не скажу, не готово наше общество к этому. Если Южная Осетия воевала за воссоединение с Северной Осетией и, значит, за вступление в Россию, то, когда на нас напала Грузия, был общенародный сход за то, чтобы оставить нас в составе Советского Союза, нас оттуда искусственно вывели… Потом был сход за то, чтобы присоединить нас к Краснодарскому краю, и на нас тогда наплевали. С чего тогда спустя тридцать лет мы должны жаждать вступить в Россию, когда нас уже два раза щелкнули по носу?

«Ридус»: Получается, есть у абхазов обида на Россию?

Ахра Авидзба: Не обида, а осознание: зачем? Дайте нам развиться, а там посмотрим. У нас рублевая зона, у нас русский — государственный язык, предполагать, что мы станем Россией — и сразу станет лучше? Я родился и вырос в Сочи и видел, как субкультура Сочи, которая была, исчезла, ее нету. Я понимаю, что Олимпиада была необходима, чтобы город выжил, но он при этом стал мегаполисом и потерял свою провинциальную теплоту. Конечно, я сугубо свое мнение высказываю, но мне кажется, что та Абхазия, что сейчас людей манит, привлекает их именно потому, что она такая, какая есть. С чего мы взяли, что если она станет другой, то будет интересна кому-то?

«Ридус»: Общаясь с военными буквально из окопов, я слышала мнение о том, что продвижение наших войск, в частности под Донецком, происходит так медленно из-за банальной нехватки людей на фронте. В этой связи ряд русских медиа начинают муссировать общественное мнение на ту тему, что необходима мобилизация не только в ЛДНР, но и в России. Как вы относитесь к этой идее?

Ахра Авидзба: Крайне глупая идея. Зачем нам мобилизация? Если мы хотим, чтобы людей было больше, делаем проще: присоединяем территорию ЛДНР к России, признаем в границах областей и, так как часть территории оккупирована Украиной, можем вводить любые войска, в том числе срочников. Сейчас у нас воюет только контрактная армия, это малая часть ВС РФ. Тогда можно шандарахнуть со всей силы, и не нужна никакая мобилизация. Если мы от этого отказываемся, значит, есть причины. Это современная война, это шахтерский край, что нам мешает «идти на лопате», постепенно? Почему мы этого не делаем? Потому что каждый командир хочет принести пользу России — ин-ди-ви-дуально… Ну, пока пофантазируют, потолкаются, потом дойдут и до этого. Линия фронта очень большая, больше тысячи километров, количество войск ограничено.

«Ридус»: Что вы имеете в виду под тем, что каждый командир пытается принести пользу Родине индивидуально?

Ахра Авидзба: Нету единой связи, общей логики. То, чему учат на полигонах, — в реальности оно не так. Когда танки идут в наступление, вместе с ними идет пехота, и у них должна быть единая связь. А не так, что танковая рота своему командиру докладывает, пехотная — своему, эти командиры потом должны прийти к комбату, получить одобрение… Как это выглядит по факту: я иду пехотой, вижу, что из-под дерева по мне работает пулемет. Я докладываю в штаб, а штаб видит карту, он этого дерева не видит. А была бы связь с танком, я танкисту сообщил бы: на столько-то часов работает пулемет. Он: да, вижу, — и «потушил» бы его. Сейчас какой-нибудь генерал, которому за ***** лет, скажет: да где такое? Да везде такое. Как в армии научили, так и занимаются. Устав должен соблюдаться, но не зомбировать людей. Поэтому сейчас ополченские подразделения зачастую более эффективны. Все же восемь лет они стояли и территорию немаленькую удерживали ограниченным контингентом. И сегодня — да, я имею автомат, но не имею артиллерии дальнобойной и прочего. Так может, нам все это в симбиоз привести? А не считать, что армия выучена, а мы какие-то глупые. Но сейчас симбиоз уже идет, так что со временем будет все нормально.

• Телеграм
• Дзен
• Подписывайтесь на наши каналы и первыми узнавайте о главных новостях и важнейших событиях дня.