Что навсегда изменилось в столице непризнанного Арцаха? Андрей Бородулин специально для «Ридуса» подготовил репортаж с места событий.

Четырёхметровый коридор

Ещё летом в Нагорный Карабах вели два живописных шоссе: северное и южное. Теперь единственная дорога, ведущая в Степанакерт, сжалась до узкого коридора. В Лачине этот коридор сузился до четырех метров — примерно столько остаётся для проезда машин по старому мосту, лежащему в стороне от более нового, но пробитого бомбой.

По бетонной полосе шириной в пару человеческих ростов протискиваются и грузовики с продуктами, и автобусы с уезжающими и приезжающими, и вереницы легковушек. Здесь как нигде заметно, как много потеряли карабахские армяне на этой войне, в какие рамки они теперь помещены.

Столица без государства

Наверное, найдутся туристы, которые решатся и по вышеописанному коридору, минуя десяток блокпостов, проехать в Степанакерт. Но ни Шуши, ни горных рек у Карвачара и Дадиванка, ни садов в Агдамском районе, ни берегов Аракса путешественникам с «армянской» стороны уже не увидеть.

Да и Азербайджан откроет эти районы для гостей явно не скоро. Впереди процесс разминирования, восстановления, заселения районов гражданами страны-победителя.

Какими бы ни были сроки, о Карабахе как о туристической локации можно надолго забыть.

А что с Арцахом как с государством? Похоже, его уже нет. Арцах остаётся культурно-этническим пространством, но его независимость теперь ещё более условна, чем до войны.

Если раньше решения здесь принимались местными властями вкупе с Ереваном, то теперь, очевидно, вся система управления в осколке республики переориентируется на Москву.

Российские миротворцы — это не просто дежурные на блокпостах, они здесь организаторы множества процессов: от транспортной и гуманитарной логистики до безопасности, восстановительных работ, обустройства новых коммуникаций, как технических, так и между людьми и институтами.

После перемирия даже на вопросы журналистов о возможности попасть куда-то, осветить какие-то события, часто следовал ответ местных чиновников: «Это надо решать с русскими». Или: «Вы можете поехать, но если миротворцы разрешат».

Раненый город

Конечно, Степанакерт не так побит, как в первую карабахскую войну, но есть улицы (например, справа от рынка), где целые дома вырваны из тела города, на их месте теперь ямы с обломками. И нелегко их соседям: ведь наступившая зима холодна, а город после боёв недосчитался тысяч стёкол в окнах. Нарасхват разбирают жители куски полиэтилена, выдаваемые вместе с гуманитарной помощью у здания мэрии.

30 ноября сразу три школы открыли двери для учеников, но как минимум одной из них предстоит долгое восстановление. Нередки в Степанакерте отключения электричества, а интернета и хорошей мобильной связи не было вовсе три послевоенных недели.

«Мы живём как под прицелом»

Травмированы не только архитектура и городские коммуникации. Травмированы, унижены сами жители. Теперь каждый чувствует, что единственная гарантия его безопасности — миротворцы на границах Степанакерта.

Господствующая над городом высота — старинный Шуши (по-азербайджански Шуша), куда раньше можно было доехать на маршрутке за полчаса, сейчас смотрит на Степанакерт как приготовившийся к прыжку хищник. Ни у одного стоящего там азербайджанского солдата, уверен, нет сомнений, что их армия однажды пойдёт вперёд снова.

 — Мы теперь живём будто под прицелом, — сказала мне одна из жительниц Степанакерта.

Вернувшиеся, но бездомные

Несмотря на описанные трудности, в Степанакерт действительно возвращаются тысячи людей. Для Минобороны России эти цифры настолько ключевые, что публикуются ежедневно. И это понятно: чем ещё измерить силу «миротворчества», если не числом вернувшихся в свои дома мирных жителей. Вот только не у всех остались дома. Многие из вернувшихся на главную площадь Степанакерта не знают, куда ехать дальше. Ведь их жильё теперь за новой границей — на «освобожденной территории Азербайджана»: в Джабраиле, Гадруте, Шуши, в многочисленных, но недосягаемых теперь деревнях, где осталось всё или почти всё имущество недавних хозяев.

Эти бездомные теперь беженцы ютятся у родственников, в гостиницах, в неотапливаемых пристройках… В большинстве это женщины, ещё не дождавшиеся с фронта, со службы мужей и сыновей. Я многим задавал прямой вопрос: сколько денег у вас осталось? Как те, кому нечего скрывать, они с ходу называли конкретные цифры. И суммы никогда не выходили за пределы пары сотен долларов.

Жизнь с нуля, в частичной блокаде, под взглядом многолетнего противника, бойца на ближайшей «господствующей высоте» — теперь это будущее тысяч карабахских армян.

Верные и остающиеся

Я измеряю здесь всё взглядом и мыслями, отточенными на других конфликтах. Забываю, будто не знаю, что разрушенный в первую войну, в начале 1990-х, Степанакерт не только продолжил жить, но и вырос, укрепился.

Некоторые европейские редакторы, получая фотографии и видео о возвращении беженцев в Степанакерт, не могли поверить в указанную локацию, меняли титр на Ереван. Потому что недавний опыт Европы однозначно указывает, что если беженец, то ушёл навек в поисках лучшей жизни, с намерением навсегда обосноваться на новом месте, что беженец с детьми не может вернуться к своему жилищу лишь спустя пару недель после того, как по нему били ракетами.

Непостижима тяга карабахских армян к дому. Слишком уж много в Степанакерте глав семей, отцов, дедов и бабушек, кто жил на фронте. Кто жил в подвалах не только сейчас, но и много лет назад. Они без усилий и лозунгов удерживают здесь молодых. Молодым стыдно уехать, если старшие остаются.

На чёрно-белом фото — мой новый друг из Степанакерта Тигран. На снимке ему шесть лет, а сейчас — 34. Тигран держит дворовую собаку, покинув ненадолго подвал-бомбоубежище. В этот момент его и снял на камеру сосед. Удивительная радость на лице, ни тени войны.

В эту войну во двор Тиграна упала кассетная бомба. Беседка, которую они строили с братом, пробита осколками. Мы собирали рядом маленькие томаты, боясь наступить на ещё один снаряд. Изрешечена осколками крыша дома, который родные Тиграна только начали строить для своей увеличившейся семьи, взяв кредиты.

Но я видел в их семье такие же светлые улыбки, как на этом чёрно-белом снимке. Они остаются.

• Телеграм
• Дзен
• Подписывайтесь на наши каналы и первыми узнавайте о главных новостях и важнейших событиях дня.