Свежие мемуары о тяжелых штурмах Павловки от курсанта Республиканского центра беспилотных систем им. Владимира Жоги, полевого медика с позывным «Енисей».

Далее — прямая речь от первого лица.

Пошла жара.

Хоть наш батальон непосредственно в штурме не участвовал, я с удовольствием откликнулся на просьбу о медподдержке одного из штурмующих посёлок П. подразделений.

Первые сутки, двигаясь сразу за наступающими, вошёл в посёлок, нашёл удачный погреб, в котором организовал подобие медпункта, однако к концу дня из-за постоянных обстрелов (да и просто стало негде размещать скопившихся «трехсотых») вынужден был эвакуироваться с ранеными и затем находился в течение двух недель примерно в километре от места боёв, на точке эвакуации. Могу поделиться некоторыми наблюдениями.

По сути, первые несколько дней система медицинской поддержки быстро наступающих войск запаздывала или отсутствовала вовсе (по крайней мере, на том участке, где я находился). Первые два-три дня многие «трехсотые» были предоставлены сами себе, не знали куда идти, а неходячих выносили и оставляли в произвольных точках сразу за посёлком. Двигаясь по ходу движения наступающих подразделений, мы с напарником собирали ходячих «трехсотых», кучковали их возле лежачих, голосовали возвращающимся с передовой бэхам и везли в лазарет.

Дня с третьего ситуация улучшилась, хотя и с огрехами: после оказания медиком первичной помощи на поле боя «трехсотый», по сути, добирается до точки эвакуации либо сам, либо с кем-то, но это случайные солдаты, которых вместо выполнения боевой задачи озадачили транспортировкой. Дороги к точке эвакуации, как правило, первые дни они не знают, «трехсотые» — тем более.

Дорога, как и точка эвакуации, под регулярным обстрелом, «трехсотый» часто на жгуте, и нередко жгут наложен неправильно или вообще необоснованно, а к тому моменту, когда «трехсотый» добрался до точки эвакуации, время от наложения жгута перевалило за час (два антирекорда — жгуты более 12 часов).

«Трехсотый» растерян, дезориентирован и не знает, можно ли снять или хотя бы временно ослабить жгут, с сопровождающими та же ситуация: их задача — довести или донести, и в нюансы оказания медпомощи они не вдаются. Многим «трехсотым» оказана помощь, но не медиком, отсюда промокшие и сбившиеся повязки, жгуты, наложенные на голень или предплечье (!).

Так как идти или трястись на носилках приходится около километра под обстрелом, то есть падать и прятаться либо совершать перебежки, то даже с правильно наложенными повязками возникает проблема. Иногда «трехсотый» вообще без оказания первичной помощи или лёгкий, идущий на эвакуацию к нам, попадает под обстрел и становится совсем тяжёлым. Со слов «трехсотых», в подразделениях либо нет санинструктора, либо они не знают, кто выполняет эту функцию.

Обезбол часто не поставлен, на вопрос где — стандартный ответ: «Поставил товарищу…» Но это мелочи, дальше главная проблема: добрался «трехсотый» до моей точки, я наложил или сменил повязку, остановил кровотечение, снял со жгута и… из-за обстрелов транспорту запретили (вполне обоснованно) прибывать на эту точку эвакуации. И для транспорта её отодвинули от фронта ещё на полтора километра. Увы, это не просто дополнительные полтора километра пути. Это, как и первый километр, либо непролазные кусты, либо танковая колея с жидкой кашей грязи, ну и, естественно, тоже под обстрелом.

В итоге транспортировка раненых, особенно лежачих, крайне затягивается и, по сути, зависит от храбрости и выносливости носильщиков, некоторые из которых делали невозможное, а некоторых из блиндажей приходилось выковыривать, угрожая гранатой (спасибо Хоттабычу за помощь в выковыривании).

Системного пополнения медикаментов не ждите. И часто есть обезбол, нет шприцов или наоборот, и так далее и тому подобное. Решений было два: либо пешком в соседний посёлок в мой медпункт за пополнением медикаментов, либо мародёрить вражеские блиндажи и в поисках аптечек рыться в наших и в укропских «двухсотых» (огромное спасибо парням из ВВ, кто помогал мне в поиске медикаментов и перевязочного материала).

Один пример антирекорда по транспортировке. Конец штурма, поток раненых уже почти иссяк, вроде нагрузка меньше, значит, скорость эвакуации выше, но… «трехсотый» ранение в ногу получил накануне вечером, вынести сразу не могли, со слов — жгут за ночь послабили «целых» два раза, утром попал на точку пешей эвакуации, я прибыл на эту точку к 12:00, оказал помощь, но носилок нет… Сходил поближе к передовой, нашёл носилки в подбитом БМП, однако трём бойцам, находящимся на этой позиции, запрещено её покидать… Запросы на эвакуацию по рации с одинаковым результатом — будет… Сходил на соседнюю точку эвакуации — та же история. Запросил помощь с позиций своего подразделения (занимало позиции во втором эшелоне), ближе 500 метров подойти добро не получено — обстрелы.

В итоге даже в третьем часу дня раненый не был эвакуирован не то что в лазарет, а даже до точки, куда мог бы прибыть транспорт. И, к сожалению, подобные случаи были не единичны.

В моменты затишья и отсутствия «трехсотых» рекомендую медику в радиусе одного километра от своей позиции излазить всю территорию: обозначить наличие блиндажей и окопов, собрать у «двухсотых» аптечки, оценить пути альтернативной эвакуации в случае экстренного отступления, определить места для маскировки техники, познакомиться с бойцами, занимающими смежные позиции, и самое важное: ранения бойцы могут получать не на линии боестолкновения, а в радиусе точки эвакуации, и послать их вытаскивать будет некого, так что готовьтесь быстро бегать и таскать носилки.

Не забывайте сбрасывать с бойца броник и боекомплект, не надрывайтесь, таская лишнее железо, снижение вашей скорости лишь увеличит вероятность попасть под обстрел. Кто-то скажет: «Нельзя снимать с бойца броник, вдруг осколок прилетит». Конечно, прилетит, но вам ведь никто не запрещает закрыть его собой, с вас-то броник никто не снимал, а поскольку прятаться некуда, то медику можно смело совместить полезное с «приятным» — полежать, отдыхая на мягком «трехсотом».

Ещё один неприятный момент, связанный с паузами в потоке «трехсотых»: незанятой медик может оказаться единственным, кто ориентируется на местности и может как проводник сопровождать к передовой отставшие и заблудившиеся группы. Да, это создает, как в моем случае, гарантированную вероятность получить ранение, но иногда кроме вас просто некому. Продумайте заранее, как поведёте группу, дробите её на пары и тройки, дистанцию между парами держать метров 30 и больше. Если очень темно (темнеет тут быстро), то челноком водите пары к заранее намеченным точкам ожидания, особенно челночить придется с «трехсотыми», так как они ходят в разы медленнее. Учитывайте погоду, время суток и угол обзора наблюдателя противника. Ну, а от беспилотника вас спасут сумерки, туман и кусты.

Если вам всё же прилетело, не пугайтесь и не слушайте псевдогероические рассказы про медиков, оказывавших себе помощь в последнюю очередь. Медик, потерявший сознание, уже не поможет никому, поэтому — отползти до ближайшего укрытия и первый жгут с первым обезболом себе, а вот перевязка для себя любимого может и подождать. Дальше — жгуты и обезбол «трёхсотым» и лишь затем перевязки и оценка, а нужно ли вам и бойцам находиться на жгуте. Жгутов в индивидуальной аптечке должно быть два — «Альфа» для экстренной перевязки и турникет для коррекции и транспортировки.

Важные советы

1. Налепите себе крестики везде, где можно и нельзя. Снайпер, выискивающий красные крестики, — преувеличение, а вот свежие «трехсотые» и особенно их сопровождающие совсем не в адеквате и не могут понять, кто и что с ними пытается делать, могут мешать и сопротивляться. Очень хорошо, когда благодаря крестикам вас узнают на соседних позициях — проще получить помощь.

2. Заметные аптечки и на боку слева. У меньшинства часто аптечки мелкие, ничего не влезает, а дырок при этом в солдате четыре и больше. Пример: лёгкий «трехсотый» не дошёл 50 метров до моей точки, попал под обстрел, минно-взрывная травма — промежность, бедро и ягодицы, дырки — кулак влезает, из перевязки ушло два ППИ, четыре бандажа, подгузник, гемостопы не менее восьми штук. В итоге нормальной перевязки для остальных на этот день не осталось.

3. Гемостопы в порошке и геле — это головная боль. Если есть возможность, заказывайте готовые бинты с гемостатиком.

4. Шприцы в бумажных упаковках непригодны, так как упаковка мокнет, рвётся при транспортировке и хранении, в итоге шприц не стерилен, а то и с потерянной иглой. У шприцов с надетой иглой другая беда: часто сломан носик. Рекомендую снимать иглу заранее и выбирать шприцы в полиэтиленовых упаковках.

5. Ножницы — дефицит, теряются прямо в процессе оказания помощи, так как падают и втаптываются в грязь, где их уже не найдёшь. Поэтому в разгрузке пара ножниц и два ножа, в рюкзаке ещё пара ножниц. Используйте тренчик.

6. Наколенники медику обязательны, стоять на коленях в жидкой грязи весь день не есть гут.

7. Российские бронежилеты неудобны для медика, работающего в поле, даже во втором эшелоне. Рекомендую взять трофейный укропский, и стоит выдернуть бронепластины, иначе из-за работы в наклон долго вы не протянете, к тому же во втором эшелоне стрелкотни нет. Но из-за регулярных обстрелов противоосколочная защита необходима.

8. Для ЧМТ обезболом выбрать можно «Нефопам», не угнетает дыхание. Эффективность достоверно оценить не могу, так как в коме бойцы неразговорчивы.

9. Не забудьте про коврики и спальники. Ожидая носильщиков, долго «трёхсотый» на голой земле не протянет, а вы околеете как дежурить ночью в окопе, так и отдыхать в блиндаже.

10. Ночью оказание помощи крайне затруднено, включил фонарь — от противника прилетел снаряд, да и затащить в блиндаж лежачего «трёхсотого», а потом вытащить крайне проблематично. Я накрывался с «трёхсотым» спальником и использовал налобный фонарь. Не забудьте запасные батарейки и учитывайте: не все фонарики налезают на каску, и чем более плоский фонарик, тем меньше он цепляется за ветки и снаряжение (спасибо волонтёрам из «Тыл22» за батарейки).

11. На точке пешей эвакуации медиков должно быть не менее двух. Мне выделили бойца, который, хоть и не медик, отлично справлялся и ориентировался в перевязке, мы делили ночь для ночного дежурства пополам, да и днем одной парой рук перевязывать «трёхсотого» с множественной МВТ крайне проблематично.

12. Как оказалось, для 90% лекции по медицине были бессмысленны, в одно ухо влетело, в другое вылетело. И по-прежнему жгуты на прикладах, наложены на предплечья и голень, шнурки крестиком (для обычных армейских ботинок очень рекомендую шнуровку ЦАХАЛ, интернет в помощь), ампулы скопом замотаны пластырем, шприцы в порванной упаковке, аптечки на дне рюкзака… Помогли бы практические занятия, однако не только командиры, но даже сами бойцы не горят желанием практиковаться в медпомощи. Верят, что «это всё не про нас».

13. Добыл себе большой «чемодан» медика. Комплектация удивила. Вероятно, предполагалось, что будет два-три раненых и немного соматических больных… Рассчитывайте на худшее, при штурме их в день может быть более 20 на одну точку.

14. С носилками, как мягкими, так и жёсткими, гигантская проблема. Иногда паралич транспортировки был просто из-за отсутствия носилок. Для следующего штурма копите их заранее, будьте уверены, их никто не возвращает.

15. Снова к шприцам: двух-, трех- и десятимиллилитровые не нужны, не занимайте драгоценное место в снаряжении, используйте универсальные пятимиллилитровые.

16. Капельницы, как это ни странно, не пригодились. На них, как правило, тупо не было времени, либо, пока возишься с капельницей, у тебя тяжелеет очередь из трех-четырех следующих «трёхсотых», либо уже прибежали носильщики и пора отправлять в лазарет. К тому же вешать капельницу на кусты и лить ледяной раствор и так трясущемуся «трёхсотому» — плохая идея, да и таскать на себе пешком с базы до точки эвакуации по несколько километров каждый день по два рюкзака одновременно и носилки было нелегко, но можно. А вот с бутылками задача становится просто непосильной. И не спрашивайте, а как же транспорт или, а где же выделенные медику бойцы-носильщики. Ответы легко найдёте сами; -)

17. Про сапоги, когда жидкая грязь, вроде хорошее решение, но!.. Ноги постоянно сырые, а лесопосадки разбиты артиллерией, вокруг всё в острых осколках и щепках, прокол крайне вероятен.

18. У розовых жгутов Эсмарха необходимо заранее обрезать конец с большим количеством отверстий — рвётся именно там.

19. Волонтёрам. Огромные средства тратятся на второстепенные (кремы, пластиковые стаканчики, гражданская одежда, наколенники плиточника), а то и откровенно вредные на фронте вещи, такие как ярко-красные или сверхъядовито-зелёные сидушки под пятую точку, издалека замечаемые любым беспилотом противника, наводящим на них миномёт. Наконец, йод. Все знают: йод в раны лить нельзя. Но вместо операционной именно полевому медику его шлют ящиками, как и абсолютно не нужные зелёночные карандаши. Думаю, вместо декалитров перекиси любой полевой медик обрадовался бы копеечному хлоргексидину, штанам-самосбросам (зимой при ранениях в ноги это спасение, не приходится резать штаны, а потом ломать голову, чем утеплить раненого).

Бойцы и командиры очень оценили бы запасные батареи к рациям «Баофенг», рюкзаки на 80 литров, газовые баллоны (ночью в блиндаже даже маленькая горелка позволяет хоть как-то согреться и обсушиться), налобные фонарики. Вместо килограммов конфет на позициях практичнее утолить голод «Сникерсом» и накрываться не трофейным бушлатом мертвого укропа, а залезть в зимний спальник.

Много ещё чего в ходе этой войны было полезного и интересного, но как-то подзабылось…

Да, и отдельное и огромное спасибо моему напарнику с Камчатки Евгению, позывной «Малой», стальной человек. Женя, пусть мы послужили вместе всего две недели, но без тебя я не смог бы и половины того, чего мы добились вместе, спасибо тебе.

• Телеграм
• Дзен
• Подписывайтесь на наши каналы и первыми узнавайте о главных новостях и важнейших событиях дня.