В июле 2011 года, почти десять годков тому назад, я впервые побывал в Сербии.

Здесь крайне необходимо сделать важное отступление и дать кое-какую вводную информацию. Мне не очень, а точнее совсем не были интересны Балканы — все эти сербы, болгары, да и греки с румынами. Более того, я считал все это в разной степени туретчиной, так как многовековое господство Османской империи ластиком не сотрешь, эдакой смесью турецкого базара и фильмов Кустурицы. И меня больше прельщала Северная Европа — спокойная и монументальная, размеренная и никак не напоминающая базары-вокзалы. Пишу сейчас об этом честно, чтобы была понятна чувственная и мировоззренческая метаморфоза, описанная ниже.

И вот о случае, который очень здорово изменил мое представление о Сербии, о ее людях, я и хочу поведать. Были и другие, разумеется (после 2011 года я бывал там регулярно), но отправной точкой все же считаю июль 2011 года. Ну вот, слушайте.

Нет, все-таки не смогу обойтись без нескольких мазков для придания картине полноты. Приехали мы в Белград вдвоем с женой, малыша оставили на попечение тещи. Июльский Белград — место крайне жаркое, ходить там многие километры, как любит моя дражайшая, тяжко, поэтому где-то каждые 500 метров приходилось заправляться холодным пивом Jelen и освежающей тонизирующей настойкой Gorki list, благо заведений немало. И в них можно курить. Поселились мы в старом Белграде, в районе Сеньяк, на вилле, где во внутреннем, закрытом от всех любопытных глаз дворике был собственный маленький бассейн.

В первое же утро мы пошли на завтрак на вилле. Он особо не отличался от всех прежде виденных в других странах: та же яичница, нарезка колбасы и сыров, но! Я нигде не видел на завтрак ракию и поднос маленьких стопочек. Воспользовался, конечно. И мы пошли смотреть старый город. Пешком. На подходе к старому городу я уже исходил дымом и гарью, был насквозь мокрым, злым, раздраженным. Все эти раскаленные камни, гвалт и солнце, солнце, солнце! И вот он — вожделенный кабак с кондиционером. Пусто, никого. У стойки стоит единственный официант — естественно, мужчина, — уткнувшийся в телефон. Сели.

Где-то через галактические пять минут принесли меню после двух напоминаний. Неважное легкое сербское светлое пиво хотелось вылить себе на голову, полегчало. Заказали шопский салат, чорбу, какие-то плескавицы. И супруга дополнительно взяла какой-то десерт. Конечно, порции в этом кабаке не были такими впечатляющими, как в остальной Сербии, все-таки центр столицы, но к плескавице я практически сдался. Готовые лопнуть, мы попросили счет. Официант куда-то ушел, мы ждали десерт и счет. Он принес счет. По российской традиции я тут же заподозрил официанта, все заведение и государственный строй Сербии в лютом на*****ве и вперился в принесенную бумажку в поисках строчки «десерт». Десерта там не было. На мой немой вопрос официант спокойно пояснил:

— Я посчитал, что десерт будет лишним и чересчур.

И удалился.

Черт возьми, вот оно как. Это было настолько необычно, что мы ушли, смеясь и оставив добрые чаевые.

Ну все, теперь ближе к передним зубам, как говорил классик. Все наши знакомые и друзья жили в Нови-Саде и окрестностях, поэтому мы решили арендовать машину для мобильности.

Оговорюсь, что это был первый опыт аренды авто за рубежом. До этого я водил долбаную шестерку в 1999 году на курсах автошколы, гонял на джипике в Штатах в 2004—2005 годах, в 2009-м купил в России драндулетку.

Водить я не люблю, ругаюсь на всех и вся, со мной ездить сложно. Итак, на площади в центре Белграда, где находится железничка станица Београд-главна — главный железнодорожный вокзал Белграда, мы арендовали модный автомобиль Renault Laguna за какие-то смешные деньги. Это седан, довольно широкий и низкий. На седанах я никогда не ездил. Ну, кроме вышеозначенной долбаной шестерки в 1999 году.

В общем, приключение-фельетон по выезду из старого Белграда в новый и далее на трассу в Нови-Сад вырезано из повествования из-за обилия нецензурных слов. Уф-ф-ф, подумал я, заезжая на заправку справа, сразу после выезда из нового Белграда. Машину выдали с горючкой на молекулярной грани, поэтому заправиться было необходимо. Я вышел, поздоровался с подошедшим рабочим заправки. После вопроса, что заливать, я понял, что не знаю.

— Ну, самый дорогой залейте на полную. — И пошел в кассу.

— Эй, мистер! Сюда не надо бензин заливать!

— Как это? — Я пошел обратно, и добрый работник мне показал на наклейку с внутренней стороны лючка.

— Дизель, дизель!

Не было бы его, я бы залил бензину, и на этом наше путешествие окончилось бы.

До Нови-Сада и Сремских Карловцев мы добрались благополучно. С кондиционером. Прекрасно провели время с друзьями и вечером выдвинулись вдвоем с супругой в обратное путешествие в Белград, в нашу уютную виллу в Сеньяке. «Во-о-от», — как говорил почивший классик юмора.

Дороги в Сербии освещать не очень любят. Надеюсь, на это есть реальная, экономическая причина, а не так, как в нашей энергетической державе, где газификация, например, не дошла стремительным домкратом до очень многих, даже до Подмосковья. До Петрищево, например, где музей Зои Космодемьянской: там многие еще возят баллоны с газом из соседнего населенного пункта, а накопить 700 тысяч рублей для подключения к магистрали — это из области высадки на Марс.

Но молитвами и усилием воли мы смогли добраться до окраин нового Белграда, впереди уже маячил свет большого города, а далее — родная улочка и вечерняя ракия, точнее, «Горки лист» с пивом. И тут какая-то албанская сила свернула меня не туда. Всего лишь один поворот, а как он много изменил! Никакого навигатора не было и в помине, ехали по карте, заботливо разложенной на коленях сидящей спереди жены.

Во-о-от. Мы ехали тихонько-тихонько все дальше, мимо амбаров и промышленных строений, редкие фонари выхватывали куски местности, которые я определенно не узнавал. Отмахав таким образом километров пять, я понял, что карта стала бесполезной, силы на исходе, нужно спрашивать дорогу. На ближайшей заправке мы остановились. Времени было часов 11 вечера.

Как водится в Сербии, все работники заправки стояли кучкой и что-то оживленно обсуждали. Клиентов не было, пустота и тишина. Широкое шоссе, редкие фонари. Я припарковал машину чуть вдали, дал наказ жене сидеть тихо, запереться и быть готовой рвать когти, если что. Сам с картой этой чертовой, где отмечена была точка с нашей виллой, я направился к группе из четырех человек.

Надо знать сербов: они активно все разом включаются в вопрос, активно жестикулируя и перебивая друг друга, говорят. Я этого не знал. Меня обступили четыре человека, начали громко переговариваться, тыкая в карту, видимо, споря, и никто из них по-английски не говорил. Тут один поднял палец вверх и отошел звонить. Я насторожился, меня никто из круга не отпускал. Из жестов я понял, что нужно подождать. Стало совсем не по себе, я стал оглядываться на машину и находящуюся в ней супругу, прикидывать пути отступления и возможные последствия.

В этот момент на заправку с ревом и визгом внеслись две машины: «Ауди ТТ» и затонированный джип. «Так, п****ц, — пронеслось в голове, — вот тебе и Сербия». Из «Ауди» вышел огромный широкоплечий светловолосый серб в голубой рубашке с короткими рукавами и бейджиком Air Serbia. Из джипа — еще трое. Батюшки мои святушки.

Все восемь человек скопились вокруг меня и карты. Широкоплечий серб из Air Serbia заговорил по-английски. То есть ребята с заправки специально позвонили англоговорящему приятелю, чтобы он разобрался с моим лепетанием! Восемь сербов вокруг карты — это больше гвалта и суматохи, чем когда казаки писали письмо турецкому султану. Меня авиационный серб отодвинул в сторону, я безучастно и даже как-то отстраненно наблюдал за всем, проворачивая в голове варианты немедленного бегства.

— Мы поедем впереди, езжай за нами, — в итоге было вынесено решение после десяти минут обсуждения.

Три машины — «Ауди» и два джипа, набитые сербами почти под завязку — выехали с заправки. Я покорно тащился сзади. Карту у меня изъяли. В нашей машине происходило активное обсуждение ситуации с женой, которая все видела через стекло и теперь задавала кучу вопросов. Если что — оторвемся!

Мелькали мысли, что хотят завезти куда-то, приставить к горлу большой сербский нож и потребовать все динары, честь Родины, секреты армии... или чего похуже, оглядывался я на жену. Из оружия у нас — пепельница и несгибаемый боевой дух, который, как говорил Геннадий Андреевич, позволил выстоять, когда «…в печах сжигали евреев, цыган, русских и прочую сволочь». Но через какое-то время стало ясно, что едем мы к городу, я даже начал узнавать новый Белград. Немного отлегло.

Мост через Саву ремонтировался, поэтому в старый город из нового мы въехали каким-то незнакомым путем. После чего «Ауди» стала тормозить возле каждого прохожего, а ее пассажиры громко, шурша картой, спрашивали дорогу. Почти совсем отлегло. Но встал другой вопрос: это же сколько динаров надо будет отдать, чтобы отблагодарить сопровождение из трех машин? Я не считаю себя человеком прижимистым, помощь всегда добротно оплачиваю, но в этой ситуации я просто математически не мог понять, сколько стоит помощь восьми сербов на трех машинах, оторванных от работы на заправке. Включая авиационного парня из Air Serbia.

Долго ли, коротко ли они нашли эту узкую улочку в Сеньяке, которая, кстати, поднималась под углом, близким к 45 градусам. Припарковавшись, я наказал жене сидеть в машине, закрыться после моего выхода и, взяв кошелек, вышел. Все восемь сербов тоже вышли из своих машин и встали около них, кроме широкоплечего работника воздушных путей сообщения. Он пошел мне навстречу.

— Спасибо вам большое! Сколько я должен?

— Да ты что, брат рус! Конечно, ничего. Мы всегда готовы помочь братьям!

Он крепко обнял меня, попрощался, пошел к машине, все остальные помахали мне на прощание, и кавалькада умчалась в ночь. Я стоял посреди мощеной булыжником улицы, и слезы капали из глаз. Как в момент просмотра казни Уильяма Уоллеса в фильме «Храброе сердце». Я стоял и понимал, что только что стал участником поистине братского события. Что такие бывают. Что не все стоит денег.

В эту ночь «Горького листа» с пивом я выпил немало. На светлую легкую душу они ложились мягко и трепетно. Я многое переосмыслил в отношении этой небольшой, но гордой страны.

Сербия — это героическая страна, которая выстояла под оккупацией и в непрекращающихся войнах и конфликтах благодаря таким людям, каких я встретил на пустынной заправке около нового Белграда. Потом я бывал в Сербии много раз, узнал много новых людей, и все они стали моими хорошими друзьями.

Сербия — это страна братского народа, пусть для меня немного своеобразного, медлительного, более рассудительного, но очень близкого, понятного и честного.

Сербия — это место, куда мы едем всегда с удовольствием.

А еще Косово — это Сербия.

Посвящается братьям Миликичам — Миодрагу и Владимиру, чудесным, светлым людям

• Телеграм
• Дзен
• Подписывайтесь на наши каналы и первыми узнавайте о главных новостях и важнейших событиях дня.