О том, какой урон обороноспособности страны нанес своими реформами назначенный на должность министра обороны Анатолий Сердюков, написано немало. Одной из наиболее опасных для вооруженных сил его реформ стало, по сути, разрушение стройной системы военного образования, которая даже нашими врагами была признана лучшей.

Кто закрыл военные училища?

Однако справедливости ради стоит заметить, что из 69 сокращенных с 1992 года военных образовательных учреждений Сердюков закрыл лишь половину. Другую половину сократили до него и Грачев, и Сергеев. В меньшей степени Иванов. Правда, делали они это более плавно, по два — четыре училища в год. Только не надо думать, что Шойгу, в бытность которого министром обороны было восстановлено шесть училищ, — отец и благодетель. Действительно, в 2015 году согласно распоряжению правительства самостоятельный статус получили Новосибирское и Хабаровское высшие общевойсковые командные училища (ранее были филиалами ВУНЦ Сухопутных войск, бывшей московской Академии им. М. В. Фрунзе), Краснодарское высшее военное училище (ранее было объединено с петербургской Академией связи им. С. М. Буденного), Краснодарское высшее военное авиационное училище летчиков им. А. К. Серова (прежде было филиалом воронежского ВУНЦ им. Ю. А. Гагарина), Ярославское высшее военное училище ПВО (ранее включенное в петербургскую Академию им. А. Ф. Можайского) и Петербургский военный институт физкультуры (прежде бывший филиалом Военно-медицинской академии).

Стоит напомнить, что стратегия, оперативное искусство и тактика, входящие в теорию военного искусства как одну из составных частей современной военной науки, по своей сути являются самостоятельными, незаменяемыми и необъединяемыми по определению фундаментальными воинскими специальностями. Это к тому, что в училищах преподают тактику, а в академиях — оперативное искусство и стратегию. Военные учётные специальности этих направлений разные, и поэтому по ним должно быть фундаментальное, отдельное, всеохватывающее военное образование. Хотя, думаю, не это легло в основу решения о разъединении военных вузов, а возникшие проблемы управления, поскольку при командовании в головном учебном заведении сильно ухудшилось управление подчиненными и удаленными военным вузами. То есть это не открытие ранее закрытых училищ, а всего лишь разведение ранее искусственно объединенных учебных заведений.

В том же году сообщалось, что о возрождении закрытых ранее ввузов не речь идет. Напомню, уже при Шойгу, в 2015 году, был расформирован Военно-технический университет в Балашихе. Таким образом, решение Сердюкова было признано верным и обоснованным, а «оптимизация» военных учебных заведений состоялась, как и требовалось.

Кому это было надо?

Вот только вопрос: кому это требовалось? На основании чего ломали через колено десятилетиями отработанную систему образования? Ведь ни единого документа с анализом всех процессов реформы, выводами военных и гражданских учёных и начальника Генерального штаба как руководителя комиссии по реформе военной науки и военного образования, ни утверждённого президентом РФ плана реформы не существует.

О том, что в итоге получилось у реформаторов, я подробно писал в прошлом году в статье «Где взять хорошего офицера?».

Там, кстати, были предложены конкретные шаги по исправлению сложившейся ситуации. Однако и эти, и предложения других авторов, писавших на эту же тему, были проигнорированы. Видимо, воюющим Вооруженным силам России качественные офицерские кадры были не нужны, поскольку такой проблемы не существует. Так ли это?

«Дважды офицеры запаса»

Для начала напомню, что в ходе проведения частичной мобилизации в России выяснилось, что в ВС РФ нет в запасе офицеров, которые могут быть призваны для участия в боевых действиях. То есть офицеры запаса есть, а вот тех, кто реально служил в Вооруженных силах, нет! А все потому, что выпускники гражданских вузов, имевших военную кафедру, и те, кто прошел обучение в учебных военных центрах, звание получили, но вот в войска не были направлены. А президент запретил призывать тех, кто в армии не служил. И теперь это огромное количество «дважды офицеров запаса» отсиживается в тылу. Могу предположить, что это официальный путь для детей определенной категории высоких руководителей «откосить» и от армии, и от участия в СВО.

Поэтому сейчас на должности командиров взводов назначают сержантов, ротами командуют младшие лейтенанты и лейтенанты, ставшие офицерами из сержантов — и рядовых контрактников, и призванных по мобилизации военнослужащих этой категории. Это безусловная глупость, но в критической ситуации и это выход. Я кланяюсь в ноги этим парням, принявшим на свои плечи бремя ответственности командира. Но я прекрасно понимаю, что для полноценного исполнения этих обязанностей они не обладают должными знаниями и навыками, которые дает военное образование.

Узнав, что образовался большой дефицит среди призванных в 2022 году младших офицеров, даже депутаты Госдумы поставили вопрос: а не пора ли восстанавливать разрушенные училища и систему образования? И вот реакция на их озабоченность.

С 1 сентября 2023 года начали работать 38 высших учебных заведений Министерства обороны РФ, сообщает пресс-служба ведомства.

Напомню, в Союзе офицеров готовили 166 военных вузов. Россия, конечно, не Союз. И тем не менее цифры говорят сами за себя.

По словам министра обороны Сергея Шойгу, впервые начались занятия в возрожденной после закрытия в 2006 году Военно-инженерной академии в Нахабине и в Донецком высшем общевойсковом командном училище.

Будем готовить «двухгадючников»?

Тех, кто, прочитав об этом, подумал, что восстановление военных училищ и академий началось, разочарую, поскольку министр обороны решение проблемы дефицита офицерских кадров видит не возрождении ввузов, а в создании и развитии системы ВУЦ. На расширенном заседании коллегии военного ведомства он сообщил: «Продолжается поэтапное наращивание системы военной подготовки студентов гражданских вузов. Сегодня более 60 тысяч человек обучается в 120 военных учебных центрах. В следующем году их станет 137. Военной подготовкой будут охвачены все регионы России».

Но сами судите, можно ли всерьез считать полноценным офицером человека, который учился военному делу за пять — десять семестров всего 450 академических часов, из которых полевые сборы — 144 часа?

Если перевести на понятный язык, то это означает, что в течение семестра, который длится четыре-пять месяцев, студент военную науку будет постигать 45 часов, примерно десять часов в месяц. А военные сборы займут аж целый (!) месяц.

Очевидно, будучи в свое время лейтенантом запаса, правда, не служившим в армии ни одного дня, министр обороны считает себя настоящим офицером? Потому и готовить офицеров для российских вооруженных сил планирует по собственному образу и подобию. Однако данный путь весьма сомнителен. Безусловно, я сейчас напишу крамолу: гражданские специалисты, получившие лейтенантское звание и направленные на два года в войска после института, в советское время офицерами не признавались. На сленге их называли «двухгодичниками», подчеркивая, таким образом, временность их пребывания в армии. Военные острословы их быстро переименовали в «двухгадючников», намекая на их весьма условную профпригодность. Поскольку для того, чтобы стать настоящим офицером, недостаточно прослушать курс лекций и пройти военные сборы.

Когда гражданские начали готовить военных

Почему? Потому что офицеров готовят военные училища, где в них закладываются основы военной службы. В процессе обучения стоит обратить внимание на три основных слагаемых, которые и формируют офицера: получение военной специальности, получение гражданской специальности (инженер по эксплуатации, юрист или переводчик) и воинское воспитание. Сочетание их и формирует настоящего офицера — военного специалиста. В ходе обучения в военном училище закладывалась одна из основ дальнейшей службы — воинская дисциплина.

Но теперь все это побоку, ведь руководитель департамента образования Минобороны Е. Приезжева сообщила: «… у нас департамент не военного, а просто департамент образования…»

А статс-секретарь министра обороны Н. А. Панков возмущен тем, что «25–30% учебного времени уходит на наряды, караулы, хозяйственные работы… это не позволяет организовать нормальную учебную, методическую и научную работу».

Ему невдомек, что в разных частях служба офицера в наряде занимает от 30 до 70% служебного времени. И для того чтобы научить его практически исполнять обязанности службы в наряде, как ни крути, потребуется сопоставимое время, которое должно входить в программу обучения. Абсолютно некомпетентных гражданских горе-реформаторов возмущали и хождение строем, и обязательная самоподготовка, и проживание в казарме. Поэтому все это отменили за ненадобностью.

Плоды реформы

Поэтому, к великому сожалению, в настоящее время качество выпускников даже военных училищ упало до весьма скромных показателей.

Как пишет автор «Завтра» Алексей Гайдай, департамент военного образования поменял программы обучения в военных институтах (филиалах ВУНЦ) — сократил количество часов на военные дисциплины, зато увеличил количество гуманитарных и общеобразовательных дисциплин.

Профессор кафедры тактики Новосибирского военного института полковник А. В. Липаткин пишет: «Давайте посмотрим на примере офицера-мотострелка, как построена пятилетняя программа его подготовки. Она включает в себя шесть основных разделов: общие гуманитарные и социально-экономические дисциплины — 1112 часов (18%), математические и общие естественно-научные дисциплины — 890 часов (14,1%), общие профессиональные дисциплины — 748 часов (11,9%), специальные дисциплины — 1913 часов (30,3%), тактика и общевоенные дисциплины — 1418 часов (23,5%), войсковая стажировка — 156 часов (2,5%)».

Проведенный анализ показывает, что военная подготовка составляет примерно 45% времени обучения. В гражданских высших учебных заведениях подготовка по специальности составляет 75–80% учебного времени, то есть почти в два раза больше, чем в военных.

Изучение новой четырехлетней программы подготовки позволяет сделать вывод о том, что она в принципе является «усеченной» разновидностью пятилетней программы. В ней нарушаются два основополагающих принципа подготовки, определенных Александром Суворовым. Первый — учить тому, что необходимо на войне, а второй — главенство воспитания над обучением. Количество часов, выделенное на предметы «военного блока», не позволяет выполнить квалификационные требования по подготовке специалиста.

В результате на базовом уровне военного образования из училища выпускают не офицеров, а людей, знающих о службе «понаслышке», весьма сомнительных специалистов и невоенных по сути и характеру — менеджеров по управлению персоналом.

Восстановление военных училищ в прежнем их качестве — задача крайне необходимая и наиважнейшая! Некоторые пишут, что сейчас потребность в офицерах временная. Вот, мол, кончится СВО, и офицеры будут не нужны. Ошибочка! Во-первых, судя по ситуации в мире и возникающим вызовам и угрозам для нашей страны, потребность в офицерах не снизится, а лишь возрастет, как и численность вооруженных сил. И нужны армии настоящие офицеры, а не «двухгадючники», за счет которых Шойгу хочет выехать.

В Вооруженных силах России в 2023 году формируют две армии, армейский корпус, новый военно-морской район, пять дивизий, 26 бригад и два военных округа, заявил заместитель начальника Генерального штаба генерал-полковник Евгений Бурдинский.

Временная мера

Как временная мера, позволяющая срочно укомплектовать вакантные должности в частях и соединениях ВС РФ, возможно и использование выпускников курсов младших лейтенантов, которые открывают в военных училищах.

«Конечно, за полгода полноценного офицера все равно не подготовить. Да, если он контрактный сержант, то лямку тащить умеет, знает внутренние отношения в армии, чаще всего умеет руководить солдатами, ставить их при необходимости на место. Но за полгода, как ни крути, можно вложить ему в голову только основы военной науки.

Ну, сколько-то там тактики: общевойсковой бой, оборона взвода, наступление взвода, обеспечение и так далее. К тому же вообще предусматривается, что курсанты лишь месяц посвятят теории. Пять месяцев в обучении займет практика. Как сообщается, в полевых условиях.

По сути, получается нечто вроде больших длинных лагерей, которые проходят студенты, закончившие военную кафедру. Только там месяц, а здесь — пять», — пишет perfectbeauty18.ru.

Но армию надо создавать не временную, а постоянную и надежную. И училища нам нужны в прежнем количестве и качестве. И программу надо приводить к той, что была в 70–80-х. Почему? Потому что я и мои однокашники сейчас (!) знают и умеют больше нынешних выпускников. Это не пустые слова. Мой товарищ, сын которого в текущем году ускоренно выпустился из Рязанского ВДУ, со слезами на глазах рассказывал о результатах собеседования с ним. При этом, по оценкам, это вполне подготовленный офицер.

Возрождая училища, сейчас необходимо иметь полноценный курс, рассчитанный на четыре года обучения и ускоренный для младших лейтенантов, а также курс усовершенствования или завершения учебы вот с какой целью. Младшие лейтенанты получат бесценный боевой опыт и в дальнейшем надо будет бережно отнестись к нему, не уволив в запас, как недоучек, а доучив их по полной программе.

Кстати, сейчас достаточно много офицеров, прошедших СВО. Некоторые получили тяжелые ранения и увечья, потеряв руку или ногу. Но голова-то осталась, и она хранит боевой опыт — вещь совершенно бесценную. Вот из таких офицеров можно и нужно формировать преподавательский состав возрождаемых училищ и академий.

Меритократия как выход

Кстати, в завершение, в качестве вишенки на торте. Нашим вооруженным силам просто крайне необходимо категорически изменить принцип выдвижения на вышестоящую должность, приняв это как правило, на уровне закона. Принцип этот называется меритократия. На его основе в лучшие времена комплектовались ВВС Израиля.

Любой командир должен был не только быть первоклассным лётчиком и обладать достаточными лидерскими качествами, он должен был показывать результат. Понятие «выслуга» не имело особого значения, более молодые пилоты нередко занимали более высокие должности, если, по мнению своих командиров, они могли справиться лучше. Кроме этого, был введен ряд процедур оценки командиров личным составом.

Все это привело к тому, что огромное количество новых идей и тактик было предложено именно младшими офицерами, которых активно поддерживали их начальники.

Ситуация, когда лётным составом командует человек, не являющийся летчиком (и не являющийся начальником генерального штаба либо министром обороны), считалась невозможной. Предполагалось, что человек, не являющийся лётчиком, по определению не может ставить задачи лётному составу вне зависимости от звания, опыта и выслуги. Такой подход позволяет устранить от командования бездарей и делает армию по-настоящему эффективной.

• Телеграм
• Дзен
• Подписывайтесь на наши каналы и первыми узнавайте о главных новостях и важнейших событиях дня.