С упорством, достойным лучшего применения, в Минэнерго России продолжают говорить о возможности ограничения добычи нефти ведущими мировыми игроками этого рынка. Разговоры активизировались накануне Международного энергетического форума, который пройдет 26−28 сентября в Алжире.

Минэнерго готово сокращать

Как водится, основным проводником этой уже перешедшей в разряд фантастических идеи остается глава Минэнерго РФ Александр Новак.
«Надеемся, что там будет конструктивный диалог в рамках стран ОПЕК, которые собираются обсудить ситуацию на рынке и ситуацию по добыче, по возможным квотам, — поделился Новак своими ожиданиями от предстоящей встречи в Алжире. — Мы со стороны России неоднократно заявляли, что готовы взаимодействовать с другими странами в целях координации своих действий на рынке».
В поддержку своего шефа выступил и замглавы Минэнерго Кирилл Молодцов, заявивший в четверг о том, что считает технологически возможным сокращение добычи нефти на 5%.

Забавно, но днем ранее все тот же Молодцов на VII Тюменском нефтегазовом форуме рассказывал о том, что в сентябре Россия в очередной раз достигла нового исторического максимума суточной добычи нефти в 11,75 млн баррелей.
По предположениям некоторых экспертов, на встрече в Алжире переговоры о заморозке уровня добычи нефти могут возобновиться. Что лежит в основе такой уверенности, до сих пор непонятно. Аналогичные переговоры, прошедшие этой весной в Дохе, завершились полным провалом, в первую очередь из-за разногласий между самими их участниками — членами ОПЕК.

Головой об стену
Впрочем, это не мешает последним от раза к разу повторять одно и то же упражнение, героически и безуспешно преодолевая одни и те же противоречия. Несмотря на очевидную неспособность членов нефтяного картеля и примкнувших к ним сочувствующих (включая РФ) договориться между собой, все они продолжают повторять избитую мантру о заключении соглашения о заморозке добычи.
Как заявил в интервью РИА Новости генсек ОПЕК Мухаммед Баркиндо, соглашение нефтедобывающих стран по стабилизации рынка может быть заключено сроком на один год.

Восточный ответ: ни да, ни нет
Однако радоваться тому, что ведущим нефтедобытчикам теперь действительно удастся договориться об ограничении производства нефти с целью повысить стоимость барреля, пока преждевременно. Как истинный восточный человек, от прямых ответов на вопросы на тему того, предполагает ли соглашение заморозку уровня добычи, Баркиндо уклонился. «Каким бы ни было решение, которое может быть принято, сейчас мы не можем забегать вперед идущих консультаций. Но обычно, когда мы в прошлом принимали такие решения, это на период в один год», — заявил генсек. По его словам, «эти специфические инструменты» (заморозка и сокращение) должны будут быть обсуждены и согласованы после тщательной оценки и анализа очень динамичного и сложного энергетического ландшафта, с которым мы сейчас сталкиваемся. «Все, что я могу сказать сейчас, — наши министры и наши официальные лица вовлечены в консультации не только внутри ОПЕК, но и с другими странами — членами ОПЕК и другими ключевыми заинтересованными сторонами», — заявил Баркиндо.

Новая реальность
И все же, какие бы серьезные лица ни делали бы участники предстоящей встречи, говоря о необходимости заморозки добычи, стабилизации рынка и повышения мировых цен, практическая цена таких заявлений близка к нулю.
Как показывает вся последняя практика деятельности ОПЕК, некогда могущественный и эффективный нефтяной картель потерял былую возможность влиять на происходящее на рынке. Единственное, на что хватает производимых им сотрясений воздуха, так это на краткосрочные скачки биржевых цен. Да и те можно скорее объяснить слабыми нервами некоторых нефтяных трейдеров, нежели реальной значимостью словесных интервенций представителей ОПЕК.

К счастью или к сожалению, мировой нефтяной рынок изменился настолько, что могущественный в прошлом картель не решает на нем уже практически ничего. Рынок нефти перестает быть индикатором, отражающим состояние протекающих в мире экономических процессов. Более того, в мировом масштабе нефть стремительно теряет свойства эквивалента стоимости, каковым она долгое время являлась наряду с долларом и золотом.
Всем этим производители нефти обязаны США и их сланцевой нефтегазовой индустрии. Именно она сделала невозможными прежние «полеты» цены к отметкам в $70-$100 за баррель и выше. Стоимость барреля оказалась загнанной в коридор, верхней и непреодолимой границей которого является сегодня цифра в $50.
Сланцы выступают естественным ограничителем роста цен: как только стоимость барреля начинает стабильно расти, в США запускаются законсервированные скважины, производство на которых моментально становится рентабельным. Это ведет к быстрому увеличению предложения и, как следствие, новому падению цены.
Никакая ОПЕК со своими устаревшими способами воздействия на рынок через сокращение или наращивание добычи в новых условиях не эффективна. Самое интересное, что это давно поняли в самих странах ОПЕК, в результате чего никакие решения картеля дальше слов давно не идут. Вместо этого при низкой цене его участники предпочитают не замораживать, а наращивать добычу, пытаясь заработать не на цене, а на объемах. Такой подход уже привел к глубокому затовариванию рынка, но отходить от него никто не решается.

Что делать в этой ситуации российским нефтедобытчикам и Минэнерго РФ, сказать трудно. Единственное видимое, но далеко не самое оптимальное решение — наращивать добычу вместе со всеми, чем сегодня и занимаются российские производители. Повысить мировые цены на нефть это, конечно, не поможет (скорее наоборот), зато позволит поддерживать сравнительно высокий объем общей выручки и как следствие — доходов бюджета РФ. В остальном же все попытки договориться о чем-то в партнерстве с ОПЕК больше напоминают погоню за призраками высоких цен, увидеть которые в обозримой перспективе вряд ли кому удастся.

• Телеграм
• Дзен
• Подписывайтесь на наши каналы и первыми узнавайте о главных новостях и важнейших событиях дня.