120 лет назад родился Эрнест Хемингуэй. Сегодня этой даты никто и не заметил, а ведь совсем недавно весь мир бредил харизматичным бородачом в вязаном свитере.

Фото Хемингуэя в 1950—1960-е годы было непременным украшением квартиры любого интеллигента. Не работало это правило только в США — американцы увлекались звездами бейсбола и Голливуда. Но вся образованная Европа по Хемингуэю сходила с ума. А особенного размаха культ писателя достиг в Советском Союзе.

Здесь отпускали бороды а-ля Хемингуэй, носили свитера под «папу Хэма», изъяснялись короткими рублеными фразами в стиле героев «Фиесты». «Ты хорошо себя чувствуешь? — Да, хорошо. — А я себя плохо чувствую. — Да? — Да», — с иронией вспоминал эти диалоги Василий Аксенов.

Хемингуэй был не просто отличным писателем, он был главным мачо столетия, иконой стиля, золотым стандартом поведения и для французской богемы, и для лондонских денди, и для советских интеллигентов. Как же сумел всего этого добиться простой американский провинциал?

Суперстар

Будучи американцем, Хемингуэй понял, что на его родине писателю никогда не добиться славы, и отправился в Европу. В 18 лет он успел повоевать в Италии на фронтах Первой мировой войны и сразу же прославился и попал в газеты.

Хемингуэй был добровольцем Красного Креста и служил водителем скорой помощи. Однажды во время минометного обстрела он был тяжело ранен, однако продолжал спасать итальянских солдат. За это итальянцы наградили его серебряной медалью за отвагу. Американские газеты воспели его подвиг. Газетчикам Хемингуэй сообщил, что из его тела вытащили больше двухсот осколков.

Ненадолго вернувшись в Штаты, Хемингуэй подхватил свою первую жену — Хедли Ричардсон — и опять уехал с ней в Европу. Он начал покорять Париж в качестве иностранного корреспондента канадской газеты. Параллельно он завел себе литературных мэтров — и начал перенимать у них писательские приемы. Главной его опекуншей была Гертруда Стайн — бабушка американского литературного авангарда. Именно ее выражение «потерянное поколение» он чуть позже запустил в массовый оборот.

Смешно, кстати, что сама Стайн услышала эти слова на парижской автозаправке. Молодой механик не мог починить мотоцикл, старый механик подошел к нему и вздохнул: «Потерянное поколение!»

Официально Хемингуэй позиционировал себя как ученика самых продвинутых интеллектуалов эпохи — Эзры Паунда, Джеймса Джойса. На самом деле его сюжеты находились под сильнейшим влиянием Джека Лондона. Как и Лондон, Хемингуэй всю жизнь писал про бойцов, выживальщиков, людей, которые, сцепив зубы, сражаются с судьбой до последнего. Но это влияние было его постыдной тайной. Джек Лондон считался «попсовым» автором, подражать ему было не комильфо. Зато это родство писателей отлично почувствовали советские читатели. И Лондон, и Хемингуэй были любимыми авторами в СССР тогда, когда их уже давным-давно забыли на родине.

Будучи газетчиком, Хемингуэй старался и сам попадать в новости: «без паблисити нет просперити». Едва прославившись благодаря роману «Фиеста» («И восходит солнце»), он стал исправно поставлять коллегам-журналистам сенсационный материал из своей жизни. То он охотится на львов в Африке, то воюет в горячей точке, то ловит марлинов на своей яхте, то попадает в автомобильную аварию, то ухаживает за Марлен Дитрих (спойлер: между ними так ничего и не было), то разбивается на самолете, то, напившись в хлам в компании с Джойсом, дебоширит в парижском кафе. Однажды ему даже довелось прочитать о себе некрологи — в 1953 году в Африке Хемингуэй чудом выжил в двух авиакатастрофах подряд и журналисты успели его похоронить.

Позиционировал себя писатель как крутого мачо. Бокс, охота, крепкий алкоголь, рыбалка, путешествия, войны, — вот это все было его. Он ввел в мировую моду корриду, кальвадос, Памплону, яхтинг, мачизм и экстрим. Сказывался внутренний протест против детства, в котором царили его авторитарная мать и четыре старшие сестры, а маленького Хемингуэя наряжали в платьица, отращивали ему локоны до плеч и заставляли играть на виолончели.

Смерть шпиона

Жизнь на широкую ногу обеспечивали не только писательские гонорары и авторские проценты из Голливуда — романы и рассказы Хемингуэя практически сразу экранизировали. В 1926 году писатель бросил свою первую жену ради девушки из богатой семьи. Полин Пфайфер работала на Vogue, тусовалась с мажорами-экспатами и приобщила Хемингуэя к светской жизни. Позднее он в красках расписал, как же тяжело жить творческому человеку на содержании богатой жены, — так возник его выдающийся рассказ «Снега Килиманджаро».

Была вообще у Хемингуэя такая слабость — сначала посвятить новой жене (всего их было у него четыре) книгу, в следующей книге вывести супругу в самом отталкивающем виде, а потом развестись и жениться по-новой.

Однако роскошная жизнь не избаловала писателя. В каждой горячей точке он вел себя смело и разумно, а главное, все время писал. Участвуя в гражданской войне в Испании на стороне республиканцев, Хемингуэй сочинял роман «По ком звонит колокол». Вычисляя для американской разведки координаты немецких субмарин в Атлантике во время Второй мировой войны, придумывал сюжет повести «Старик и море» — это произведение в 1954 году принесет ему Нобелевскую премию.

В 1944 году писатель вместе с друзьями-пилотами летал бомбить территорию Германии. Позднее, во время высадки союзников в Нормандии, командовал подразделением французских партизан и участвовал в боях за освобождение Парижа, получив за это впоследствии Бронзовую звезду.

В бурные сороковые Хемингуэй контактировал и с советской разведкой. По некоторым данным, он числился информатором под псевдонимом Арго. Никакой ценной информации Москве он предоставить не смог. Однако эти контакты аукнулись ему позднее, когда американские спецслужбы припомнили ему его связи с коммунистами.

В 1950-е слава Хемингуэя достигла пика. Однако писатель впал в глубокую депрессию. Жене и друзьям он жаловался, что за ним ведется постоянна слежка — по улице за ним ездит автомобиль и ведется наблюдение, а дома на телефонах стоят «жучки».

Четвертая жена писателя Мэри Уэлш решила, что у ее мужа депрессия. Тогда депрессию лечили электрошоком — процесс и результат этой процедуры наглядно изображен в фильме «Пролетая над гнездом кукушки». Недолго думая, Мэри подписала согласие на шоковую терапию. Хемингуэя начали «лечить» в клинике Майо.

После серии процедур писатель потерял возможность писать. У него резко ухудшилась память. Вскоре он уже не мог написать даже простой автограф. Депрессия его усугублялась. Из клиники он звонил по телефону друзьям и жаловался, что «жучки» установлены даже в его палате. Несмотря на это, жена продолжала посылать его на электрошок.

В конце июня 1961 года Хемингуэй вернулся домой после очередной серии «процедур» в Майо. Жена не озаботилась тем, чтобы спрятать куда-нибудь его оружие, хотя психическое состояние писателя все ухудшалось. Тем более наследственность у него была просто роковой. Самоубийством покончили его отец и младший брат. Оба застрелились из охотничьей винтовки.

2 июля 1961 года Хемингуэй застрелился из своей любимой охотничьей двустволки Vincenzo Bernardelli. Сейчас эта модель называется Hemingway. А спустя полвека после его самоубийства сотрудники ФБР подтвердили, что наружное наблюдение и отслеживание телефонных переговоров Хемингуэя действительно велись все последние годы его жизни. И да, «жучки» были установлены даже в клинике Майо.

Хемингуэй в халате

Сегодня хемингуэевский тщательно сконструированный имидж, весь этот коктейль из мачизма, сексизма алкоголизма выглядит невероятно старомодным. Циничные замечания писателя о женщинах звучат неполиткорректно. Его увлечение охотой оскорбляет экологически сознательных миллениалов. Любовь к корриде выглядит глупым и жестоким хобби. Даже его — вполне реальные — военные подвиги только наводят скуку на наших современников.

Однако после смерти Хемингуэя мы узнали о нем много интересного. Оказалось, что за маской мачо скрывался, в общем-то, обычный интеллигент. Он беспрестанно болел — то сибирской язвой, то гепатитом, то амебной дизентерией. Алкоголизм привел его к сахарному диабету и гипертонии. Число его травм и переломов (включая перелом черепа) просто не поддается учету. К своим 60 годам этот красавец и покоритель женщин был безнадежно больным человеком.

Впрочем, с женщинами, несмотря на его репутацию мачо, все тоже складывалось не гладко. Гетруда Стайн считала Хемингуэя латентным геем. Довольно часто писатель страдал импотенцией на нервной почве — о чем вполне откровенно писал в письмах.

Хемингуэй нежно любил котиков. Сегодня потомство его шестипалого кота по кличке Снежок составляет часть коллекции музея Хемингуэя в Ки-Уэсте. А еще этот циник и мачо, автор культовой книги «Мужчины без женщин» писал своим женам невыносимо сентиментальные, слезливые письма. И подписывал их — «твой милый котеночек в перьях».

• Телеграм
• Дзен
• Подписывайтесь на наши каналы и первыми узнавайте о главных новостях и важнейших событиях дня.