Наш герой весьма скромен, и его сложно отличить от обычного «среднего» москвича. Но каждый из нас знает характерный тембр его голоса. Оно и неудивительно: Василий Горчаков — один из первых отечественных кинопереводчиков. Специалисты такого класса — товар штучный. Голос заменяет им всё: взгляд, одежду, биографию, даже имя. Впрочем, бывают исключения. Наш герой — не только любимец отечественных кинематографистов, но и эксперт по голливудским персоналиям и даже знакомый семейства Рокфеллеров.

Василий Горчаков, сын знаменитого разведчика-диверсанта Овидия Горчакова, прототипа знаменитого Штирлица, ни много ни мало актер, каскадер, переводчик, президент собственного продюсерского центра. Впрочем, «спродюсировать» такую насыщенную жизнь не хватит никакой фантазии.

Никита Михалков зовет его Васенькой, Рената Литвинова — Васечкой, все остальные — кто Васей, а кто и по имени-отчеству — Василием Овидиевичем. Именно он приглашал в Россию многих мировых кинозвезд. Эти поездки сопровождались множеством забавных и остросюжетных событий, которые он описал в своей автобиографической книге «История кино».

На страницах «Ридуса» — некоторые из этих историй.

Как русский Вася Рокфеллеру рубль одолжил

С подросткового возраста меня привлекали к сопровождению делегаций — мама работала в Комитете защиты мира. Я был полным раздолбаем и не чувствовал никакой сверхмиссии, не был заражен поклонением «иностранным богам». С одной из таких делегаций в Советский Союз прибыл Дэвид Рокфеллер.

По приезде миллиардер попал в дурацкую ситуацию: у него не было советских денег, чтобы рассчитаться с носильщиком. И я, как добрый советский парень, протянул ему рубль. Видимо, у Рокфеллера была прекрасная память. Через много лет по почте прислали… нет, не рубль! В конверте лежал доллар, на котором было написано: «Вася, с большим опозданием возвращаю свой долг!» Рокфеллер, несомненно, желал мне счастья и благосостояния. В то время я четко не знал, чем буду заниматься. В юности пробовал работать каскадером, постановщиком трюков — удивительно, как себе шею не сломал!

Из каскадеров в «спекулянты»

Переводить фильмы я начал не без участия Лени Володарского. Того самого, про которого ходили легенды, что он, спасаясь от «кровавой гэбни», работал с прищепкой на носу. Не поверите, но Леня был обладателем специфического голоса! Он брал огромное количество переводов и порой понимал, что на все не хватит времени и сил.

Как-то Володарский предложил: «Заменишь?» И я согласился. В 80-х платили примерно 25 рублей за фильм. Я не могу сказать, что не испугался, когда меня первый раз арестовали. Я сидел в наушниках в квартире, работал, и тут ворвался наряд…

Но по поводу бизнеса я влегкую отмазывался. «А мне-то что? За бутылку — что угодно переведу! Какие деньги, начальник?» Потом меня уже столько раз принимали — я счет потерял. Как-то даже попал в обезьянник с пьяной бабой. Она билась в истерике: «Не хочу сидеть в одной клетке со спекулянтом!» Ну, конечно же, если возникали проблемы, приезжали серьезные дяди из большого дома и говорили: «А ну-ка, давайте выпускайте!» В 80-е годы был огромный конвейер кинопереводов, работать приходилось и по номенклатурным спецзаказам. По заданию Раисы Горбачевой за пару ночей на одном дыхании перевел сериал «Молодая Екатерина», отвлекаясь лишь на стопку водки… Могу смело похвастаться, что через меня прошло около 5000 картин!

Вечные «переводчики» актрис

Однажды меня пригласили на «Эхо Москвы» на передачу о выборе профессии. Там звучали банальные фразы типа такой: профессия переводчика очень интересная, мол, узнаешь много новых слов, знание-сила! А я сказал: «Таскаться по международным фестивалям и крутить романы с актрисами — вот это профессия переводчика». А по словам моего друга и партнера режиссера Питера Гринуэя, проститутки, гробовщики и переводчики — вечные профессии. Но, побывав здесь, в России, Питер сказал: «Есть еще и четвертая: это охранники».

Кстати, Гринуэй пригласил меня в свою картину. «Чемоданы Тульса Люпера: От Сарка до конца» (2004) — вместе с Стекловым и Булдаковым. Выяснилось, что оба были в жесткой завязке и не пили… Во время съемок страдал я невыносимо, разве что меня развлекала и поддерживала близкая подруга Амалия Гольданская… И, конечно, по поводу Гринуэя многие нам завидовали…

Так вот, о любви с актрисами… Лет двадцать назад у меня был кинофестивальный роман с Настасьей Кински. Обниматься и целоваться с ней, может быть, гораздо лучше, чем доводить до конца с большим количеством других женщин. Незабвенная Эммануэль — Сильвия Кристель пригласила меня сама на романтический ужин, это был уже 2000 год. Я очень хотел вытащить ее на «Кинотавр», но, увы, не срослось… Она прекрасно выглядела, и я был искренне увлечен этой прекрасной женщиной. А Фэй Данауэй, хотя она и моя любимая актриса, такая стерва оказалась… Я только и думал, когда она улетит. Однажды Фэй потеряла платочек. Я, как дурак, безрезультатно перерыл сугробы около отеля «Балчуг». Тем временем девушка по имени Фэй капризно заявила: «Ты держи этот лифт, я поднимусь на том, а спущусь на третьем». Весь отель поставили на уши, а платочек нашелся в кармане шубы блондинки.

Поскольку моими «клиентами» были такие мировые звезды, как Роберт де Ниро, Шон Пенн, Ричард Гир и другие, на меня налетала толпа девчонок-переводчиц, жаждущих протекции. Все хотели оказаться поближе к той или иной «звезде»… Одной из них я помог на какое-то время устроить ее счастье: она заполучила секс-символ в любовники, уехала на какое-то время к Гиру, а потом благополучно растворилась в американских просторах.

Меня спрашивают, почему я не хочу написать мемуары… Я не могу этого себе позволить, так как излагать надо все, а я не Кончаловский и не собираюсь ни с кем портить отношения.

Косячок на Поклонке

Со многими звездами у меня сложились многолетние дружеские отношения. Один из своих отпусков я провел у Роберта Редфорда на его вилле в Санта-Монике. Когда на паспортном контроле в аэропорту Солт-Лейк-Сити узнали, кто меня пригласил в гости, кто-то закричал: «Смотрите, этот человек приехал к Роберту Редфорду!» На самом деле мне все равно, с кем работать, я ко всем спокойно отношусь. Но не скрою: испытываю определенный пиетет перед Николсоном.

Действительно великий актер, человек умный и непосредственный. Он прилетел в Москву со своей девушкой Флинн Бойл, славящейся взбалмошным характером. Мы весело проводили время, осматривали достопримечательности столицы. Флинн Бойл, конечно, тоже была стервой. Надо сказать, и я был не идеален, случайно наступал ей на ноги в лимузине. Но подруга Николсона все же хорошая девушка. Иначе ни за что не делилась бы с переводчиком последним заветным косячком, а марихуана была ее слабостью. Флинн и с Джеком адски ссорилась, а по утрам она всегда просила у него прощения. Итак, мы с ней и Николсоном высадились на Поклонке.

На газоне под стелой компания московских пэтэушников праздновала сдачу экзамена. В Америке 90-х не пили на улицах. Николсон взял у какой-то развеселой девицы початую бутылку «Жигулей» и не без драйва ее опустошил… Ему просто захотелось выйти из лимузина и попить с ними пива. Ребята не могли понять: звезда это или двойник… Но они счастливо рассказали Николсону, что сдали экзамены в техникуме по криогенному оборудованию, и с удовольствием угостили его пивом.

А у Исторического музея на нас при попытке «памятно» сфотографироваться «наехал» двойник Ленина, потребовал себе денег. Я говорю: «Ты понимаешь, кто это рядом с тобой?» — «А мне-то что, я, между прочим, не пустое место! — Мужик достал неприлично скомканную бумажку. — Заслуженный изобретатель армянской АССР!» Когда Николсон собрался домой, получилось, что ему заказали два самолета — наш и американский. Надо было отправить звезду российским бортом. Я сказал, что у наших больше осетрины и икры. Таким образом, в Америку Джек улетел на русском самолете.

Потерянные жемчуга Мэрил Стрип

С моими «клиентами» постоянно приходится что-то разруливать, я вечно пребываю в роли локального МЧС… Мэрил Стрип оказалась на редкость беззащитной и несобранной. Это прекрасное создание, немножко не от мира сего… Тащу ее сумку, она сама дверь откроет и еще сумку отбирает: «Давай я, тебе же тяжело! Давай я!»

Она два раза попадала в приключения. И оба раза в туалете. Сначала она забыла в дамской комнате ресторана свои роскошные жемчужные серьги, и мне, пуская в ход все возможные ресурсы, пришлось их возвращать. Конечно, Мэрил уже не надеялась получить назад драгоценности, и я ее по-настоящему обрадовал!

А потом на нее в туалете напала какая-то сумасшедшая женщина с целью вручения сценария. Женщина хотела, чтобы Мэрил у нее снималась. К моему удивлению, актриса всю ночь не спала и честно читала этот чертов сценарий. А потом подробно написала, почему она не может принять предложение. Я, опять-таки, должен был разыскать женщину из туалета и передать ей ее сценарий вместе с письмом Мэрил Стрип.

«Лжедмитрий» Вуди Харрельсон

Немало хлопот доставил Вуди Харрельсон. Он принципиально гулял по Кремлю босиком. Очень такой «зеленый» в плане убеждений, он питался исключительно растительной пищей, ходил в шлепанцах типа вьетнамок и время от времени их снимал. Я, как снабженец, покупал для него вип-хлебцы с отрубями и салатики. Экзальтированный Вуди Харрельсон шлепал по Красной площади и был уверен, что впитывает голыми стопами энергию. Я говорил ему: «Да, да, есть что впитать!»

Этот экзот забрался в жерло Царь-пушки, мне пришлось отнимать его у эфэсошников. Удивленные мальчики в форме вытаскивали актера за голые пятки… То есть Вуди Харрельсон, увидев вопиюще большое отверстие, по каким-то сакральным соображениям решил его закупорить собственным телом. Не исключено, что актера будоражила легенда, мол, из этой бомбарды выстрелили прахом Лжедмитрия I.

Мы ездили в салон для новобрачных подбирать ему смокинг на открытие. Покупать пришлось все: ботинки, носки… Йог четко прилетел в майке, драных джинсах и сандалиях.

Роберт де Ниро почистил мне пиджак…

Однажды, когда я встречал в аэропорту Роберта де Ниро, мне вручили какой-то неудачный букет, который, как на грех, обсыпал разноцветной едкой пыльцой мой парадный белый пиджак. Я поселил де Ниро в номер, который любил занимать Майкл Джексон. Обнаглел и попросил: «Можно я оставлю здесь свой пиджак, чтобы его привели в порядок, как бы он твой?» Утром целая делегация ждет выхода Де Ниро. А он появляется с моим идеально вычищенным и выглаженным пиджаком на плечиках и отчитывается: «Вася, вот, я его тебе почистил».

Жетон для президента

Достаточно часто приходилось возить своих «клиентов» к Путину. У Владимира Владимировича есть служба по подаркам, которая и принимает, и дарит. Ведь это целая наука: одному — то, другому — другое. Совершенно неординарная история вышла с Харви Кейтелем. Актер между, так сказать, приемами икры не на шутку заморочился, «что бы подарить президенту». В итоге он принял спонтанное решение преподнести — как военный военному — свой жетон морского пехотинца. «Когда собираются несколько морских пехотинцев выпить, то все достают жетоны, а тот, у кого нет жетона, оплачивает всю выпивку. Теперь наши парни всегда вам нальют от души!» — объяснил Путину Харви Кейтель…

Тарантино выкинули из МХАТа

Тарантино хотел самостоятельно погулять по Москве и бочком-бочком ушел от выделенных телохранителей. Я догнал его вприпрыжку. Сначала мы шли по Тверской, я показал ему важные достопримечательности: дом, в котором я родился, мою школу, подворотню, где я первый раз закурил… Я, как поклонник Станиславского, решил завести его в МХАТ. Открыли двери, прошли.

Я попросил позвать кого-то из руководства, мол, тут со мной Тарантино. А охрана нам говорит: «Какая такая Тарантина? Валите отсюда, у нас выходной день». Табаков до сих пор мне не может простить этой истории, что Тарантино к нему не притащил.

Мы пошли общаться в кафе «Артистическое», где бабушка когда-то насильно кормила меня манной кашей. Там на хвост попыталась сесть шустрая девица. Я немедленно заревновал Тарантино и обернул ситуацию таким образом, чтобы дама как можно быстрее слилась.

Потом мы зашли в пресловутое Mon сafe, где взорвали бомбу, напротив Дома кино. Там был обеденный перерыв, официанты пили кофе, и нас опять послали. Уточню: кафе, если что, взорвали не мы с Тарантино.

Но я исполнил его мечту — свозил Квентина на могилу Пастернака в Переделкино. Тарантино, погрузившись в себя, около часа сидел на низенькой скамеечке перед надгробьем поэта. Режиссер зарядился меланхолическим вдохновением, а я заработал невроз, гоняя противных журналистов!

…Из Переделкина Тарантино увез с собой ромашку как напоминание, что «талант — единственная новость, которая всегда нова».

• Телеграм
• Дзен
• Подписывайтесь на наши каналы и первыми узнавайте о главных новостях и важнейших событиях дня.