Так как договорится пока не получилось, договорились договариваться дальше. Собственно в этом состоит суть ожидающейся 11 февраля в Минске встречи Владимира Путина, Ангелы Меркель, Француаза Олланда и Петра Порошенко.

Обсуждать собираются вопросы развода войск (на 50−70 километров) от текущей линии разграничения, что со стороны Европы является определенной уступкой, так как по минским соглашениям развод войск предполагалось осуществлять от линии фронта указанной в секретных приложениях к минскому договору.

Так же есть мутное обещание Порошенко (цена которому чуть) про специальный статус для Донбасса, что является перефразировкой заложенного еще в минских соглашениях обязательства принять закон об особом статусе Донбасса, что некоторые в России ошибочно путали с федерализацией, но как показала дальнейшая практика — Киев и Вашингтон под этом подразумевают совсем другие вещи. 

Симптоматичные утверждения об унитарности Украины, наглядно демонстрируют, что попытки Кремля навязать федерализацию, будут блокироваться. 

Так же стоит отметить, что на встрече не будет представителей ДНР и ЛНР, что со стороны России является очевидной уступкой, так как РФ всегда старалась навязать прямые переговоры ДНР и ЛНР с хунтой, чтоб легитимизировать руководство народных республик.

Попутно ОБСЕ недвусмысленно потребовала передать под международный контроль границу между Российской Федерацией и народными республиками (что так же было заложено в минских соглашениях). В целом, если отбросить дипломатический политес, речь по прежнему идет о попытке навязать РФ минский формат, что с октября особых успехов европейцам не приносило.

Собственно, именно поэтому сейчас и собираются в нормандском формате, так как именно к нему стороны откатились, после того как минские соглашения были похерены в октябре 2014 года, и как уже совершенно очевидно, в том виде, в котором эти документы были подписаны в Минске (и на основании которых к РФ регулярно выдвигают различные требования и предъявляют ультиматумы), реализованы на практике не будут.

Нынешние дипломатические маневры на фоне угрозы более масштабной войны, крутятся вокруг изменений в минском формате. Европейская дипломатия хоть и испытывает известный скепсис по поводу этих переговоров, тем не менее следует заданному курсу связанному с попытками решить конфликт без войны.

Локомотивом этой дипломатической линии является канцлер Германии, так как именно Германии придется принять на себя большую часть издержек от возможной войны. Отсюда и кипучая дипломатическая активность вкупе с призывами к США не поставлять оружие на Украину.

В целом, так как в Москве и Мюнхене конкретных результатов достичь не удалось, в Минске последует продолжение, которое так же весьма сомнительно в плане результатов. Тем более, что не участвующие в этих переговорах американцы, всегда могут руками хунты их зарубить, если европейцы или хунта где-то захотят пойти на принципиальные уступки.

Россия, естественно, будет стремиться получить гарантии по Крыму и статус замороженного конфликта для Донбасса. Все это будет упираться как в неприемлемые требования со стороны Европы и США, вроде передачи контроля над границей, так и в главную проблему — территориальную целостность Украины, которую пытаются отстаивать США и ЕС. 

На данным этапе отказ Европы и тем более США от этой позиции выглядит совершенно невероятным. Поэтому от встречи в Минске вряд ли можно ожидать решений завершающих конфликт, могут быть достигнуты какие-то локальные соглашения вроде обмена пленными, разводу тяжелых вооружений (с мониторингом ОБСЕ) и принятие деклараций о намерениях. Причем остается и вероятность срыва переговоров в Минске 11 февраля, как это уже произошло с сорванным саммитом в Астане. 

Поэтому предварительные консультации 9 и 10 февраля будут даже более значимы, нежели переговоры 11 февраля, так как там будут пытаться сблизить позиции по ряду ключевых вопросов, хотя в возможность компромисса по ряду вопросов совершенно не верится.

Источник

• Телеграм
• Дзен
• Подписывайтесь на наши каналы и первыми узнавайте о главных новостях и важнейших событиях дня.