По данным ООН, свои дома уже покинули десять миллионов жителей Украины, и как минимум четыре миллиона из них уже пересекли границу страны, отправившись в сопредельные страны или дальше на континент.

Разворачивающийся на наших глазах миграционный кризис затрагивает также Россию и Белоруссию, которые как принимают беженцев с Украины, так и стремительно теряют собственных граждан, бегущих от надвигающегося «железного занавеса» из-за санкций и внутренней самоизоляции. Эти убывающие потоки пока никто не считает, однако счет уже идет как минимум на десятки тысяч .

Собкор «Ридуса» в Минске пообщался с десятками добровольных и вынужденных эмигрантов и попытался разобраться в том людском хаосе, что возник на волне боевых действий, чтобы узнать, чем же отличается спонтанная политическая миграция от осознанного переезда.

Мастер маникюра Наталья — киевлянка, прожившая всю жизнь в Минске, человек довольно аполитичный. Однако жизнь наглядно показала, что, даже если никак не заниматься политикой, политика сама может вами заняться. В период минских беспорядков 2020-го она случайно попала под замес между демонстрантами и милицией, отсидела потом шесть суток под арестом. Этого оказалось системе мало, и через год силовики снова ворвались в жизнь Натальи. Ждать новых сроков она не стала и спешно переместилась из Белоруссии на Украину, где и дождалась военного вторжения.

«Нормальной жизни больше нет: ни ногтей, ни крашеных волос, ни красивой одежды. Все это нереально себе представить сейчас, когда ночью под бомбами я сижу в метро, но не жду поезда. Но жизнь должна продолжаться, и пока она для меня продолжается», — говорит вчерашняя минчанка.

Примерно так собеседница «Ридуса» ответила на вопрос «как дела?».

«Заметила как-то много седых волос на себе и на подруге. Пойдем купим дешевую краску и покрасимся, как в 15 лет. Сами. Дома. Если будет время», — описывает молодая женщина свой теперешний быт, сетуя на свою потрясающую «везучесть».

Куда глаза глядят

По разным оценкам, Россию и Белоруссию, несмотря на широкий комплекс правительственных льгот, за первые три недели военной спецоперации на Украине покинули до 50 тысяч специалистов только из одной IT-сферы.

Опрошенные собкором «Ридуса» переселенцы из Белоруссии говорят, что покидают страну целыми предприятиями, и порой в самолете сложно встретить незнакомое лицо. Программист Дмитрий Никулин, переехавший из Минска в Тбилиси, как он говорит, «по любви», присматривался с коллегами к столице Грузии уже давно. Характер его работы позволял удаленный формат, ну а наступавшие внутри и вне родной страны события лишь подтолкнули к переезду.

«Первоначально среди „понаехавших“ в Тбилиси айтишников были видны также те, кто поддерживает боевые действия на Украине и считает переезд „ссылкой“. Однако здесь на таких людей спустя неделю-другую без информационной подпитки от Соловьева и таких же сторонников войны неожиданно находит „озарение“, и больные быстро идут на поправку», — говорит белорусский эмигрант.

По его мнению, этому способствует атмосфера Грузии, где после конфликтов с Россией местные относятся к русскоговорящим с некоторой настороженностью, а еще обилие на улицах столицы украинских флагов. «Кажется, будто Грузия вступила в Украину», — замечает собеседник «Ридуса».

Министр экономики и устойчивого развития Грузии Леван Давиташвили сообщил журналистам, что примерное количество приехавших в страну белорусов и россиян (начиная с 24 февраля) — более 25 тысяч человек.

Рекордный наплыв политических туристов в Грузию из стран СНГ поднял цены на жильё в Тбилиси и Батуми как минимум в два раза. Потому бывалые советуют переезжать сразу вглубь страны и селиться там. Подобная ситуация сложилась и в Армении. Министр экономики Армении Ваган Керобян на минувшей неделе заявил, что уже более десятка зарегистрированных в России компаний перебазировались к ним в страну. Блогер Александр Лапшин недавно публиковал на страницах «Ридуса» подробный гид по переселению в Армению.

Украинцы тоже бегут в Грузию и Армению, но в основном они массово стремятся на Запад — в Польшу, Германию, страны Прибалтики. Как рассказал «Ридусу» кипрский предприниматель Дмитрий Ионов, средиземноморский остров стал лопаться от внезапного наплыва мигрантов из России, Белоруссии и с Украины за последний месяц. Однако «Ридус» уже писал, что на Кипре эмигранты из России начали подвергаться регулярной травле.

Кроме того, поселиться в странах Евросоюза могут позволить себе только высокооплачиваемые специалисты и успешные предприниматели. Политические беженцы победнее вынуждены выбирать более южные маршруты, например Киргизию или Казахстан. Ну или балканские страны, особенно Сербию…

…где всегда русским рады, но до определенного предела

Новый собеседник «Ридуса» — русский журналист Дмитрий Лане почти десять лет проживает в Белграде. Он считает, что сербы настолько любят русских, что готовы понять и простить буквально всё.

«Мне кажется, что большинство сербов пока не понимают, что новая волна эмиграции из России — это люди, которые бегут от санкций и Путина. В отличие от нас, переехавших в Сербию несколько лет назад по любви к стране и её народу, они ищут убежища, не хотят делить с Родиной невзгоды и лишения. Сербы любят русских, этого у них не отнять, они просто не понимают, кто и зачем к ним приехал сейчас. Весь парадокс в том, что они осуждают так называемую пятую колонну и в то же время помогают ей обустроить свою новую жизнь в Сербии», — говорит Дмитрий Лане.

По его словам, за происходящими сейчас процессами весьма интересно наблюдать, ведь большинство сербов поддерживают политику Путина и военную операцию на Украине. Таким образом, можно ожидать, что вскоре недопонимание примет весьма острую форму, и «понаехавшие» явственно почувствуют разницу между туризмом и эмиграцией.

«Старые русские», из числа тех, кто переехал на Балканы давно, уже сейчас не сильно рады внезапно нахлынувшим соотечественникам. Многие, в частности, возмущены претензиями «понаехавших» россиян.

«Моего, как я думала, неистощимого запаса доброй воли помочь ближнему хватило ровно на две недели. Две недели, после которых у меня отбилось всякое желание помогать новоприбывшим в Сербию русским и появилась отчаянная потребность защищать мою горячо любимую страну, которую я искренне считаю своим вторым домом. Большинство претензий к Сербии так и звучат: слишком медленно, слишком отстало, слишком несовременно. Отдельным пунктом — неожиданно дорого», — пишет художник Софья Ечина, автор Telegram-канала Belgrad in Blue.

«И да, приняла это на свой счёт и восприняла это как личное оскорбление, — заключает Ечина. — Знаете, ведь Белград имеет душу — нежную, хрупкую и зачастую неприметную на первый взгляд. Здесь действительно все очень медленно, консервативно и несовременно».

Политические украинцы vs профессиональные русские

Ну а каково сейчас некогда бежавшим из России ее гражданам, теперь оказавшимся в осаждённом Киеве, и что о спецоперации думают жители теперешних ЛДНР, уехавшие в Россию после Майдана?

Мнения пророссийских граждан Украины, как сами себя называют «профессиональные русские», и тех, кто уехал оттуда после событий 2014 года, относительно военной спецоперации сейчас так же существенно разнятся.

Например, собеседник «Ридуса» из Киева, долгое время занимавшийся продвижением «мягкой силы» России на Украине и оставшийся сейчас в осаждённом городе, по понятным причинам не желающий представляться читателям, говорит, что не чувствует себя жертвой стокгольмского синдрома (когда заложник оправдывает террориста), но при этом осуждает Москву за её решение атаковать Украину.

Киевлянин уверен, что из пророссийски настроенных граждан Украины сделали «полезных дураков», вынужденных сейчас быть всеми ненавидимыми и сидеть под обстрелами, шарахаясь от любого шороха за входной дверью.

«Слова „беженство“ и „эвакуация“, после слов „убийство“ и „война“, — самые ненавистные для меня, — говорит собеседник „Ридуса“. — Да, в Киеве и других пока не до конца окруженных городах всё функционирует: днём ездит городской транспорт, работают предприятия, а в магазинах хоть и нет былого ассортимента, но всё еще можно купить, были бы деньги». При этом покинуть не то что Украину, даже собственный город теперь не может ни одно лицо мужского пола в возрасте от 18 до 60.

«Нужно иметь большие деньги, чтобы уехать, но и это не гарантирует выезда. Ведь на очередном КПП могут просто всё забрать и не выпустить», — говорит житель украинской столицы.

Собеседник «Ридуса» добавляет, что любой оставивший более чем на сутки свое имущество рискует потерять его — мародеры всюду.

Киевлянин утверждает, что в силу своей профессиональной деятельности он и его приближённые много лет писали в Москву справки, что захватить Украину насильственным путём невозможно, и советовал своим работодателям отказаться от этой глупой затеи. При этом он никогда не верил в возможность происходящего сейчас у него за окнами.

Как отмечает анонимный источник «Ридуса», сейчас такие, как он, находятся не только под рвущимися снарядами, но и под страхом допросов СБУ, ведь за многими уже пришли. Еще нужно прятаться от осуждающих взоров местных знакомых, прекрасно знающих, кто живет с ними на одной земле. Потому лучше вообще не покидать жилища, дабы не повторить судьбу убитого националистами Олеся Бузины. Во всяком случае, пока бомбить не начнут.

Стоит заметить, совершенно противоположного мнения придерживается политический аналитик Иван Лизан, житель Луганска, перебравшийся в Москву после 2014 года. В его словах отображаются стремления тех граждан Украины, которые были вынуждены покинуть свой дом и в нынешней ситуации видят свою справедливую вендетту своим гонителям. Публикуем ниже интервью с ним полностью.

«Ридус»: Чем нынешние беженцы из Донбасса и с Украины отличаются от тех, кто переехал оттуда после событий 2014 года?

Иван Лизан: Нужно разделять беженцев, которые прибыли на территорию России, и тех, кто уехал с Украины в ЕС. Это разные люди. В Россию прибыли больше 200 тысяч человек из ЛНР и ДНР — их уже распределяют по регионам. В ЕС уехали около трех миллионов человек, среди которых абсолютное большинство — женщины и дети.

В случае с ДНР и ЛНР приезжают люди, которые знают, что такое Россия, и относятся к ней положительно. В ЕС же бегут перепуганные люди, чьи представления о России основаны исключительно на данных из украинских СМИ.

Уверен, по окончании спецоперации 70% уехавших в ЕС вернутся: начать жизнь с чистого листа, особенно женщине с детьми, крайне сложно.

Что касается России, то среди тех, кто сейчас уехал, много тех, кто ещё несколько лет назад вернулся обратно в ДНР и ЛНР: жить в России без своего жилья дорого, особенно если это жильё есть в условном Донецке или Макеевке. Так что принципиально эти люди ничем не отличаются. Как правило, у них даже есть российское гражданство. Когда закончатся боевые действия, они вернутся к себе домой.

«Ридус»: Как много людей покинули ЛДНР за минувшие восемь лет и сколько из них уехали в Россию, а сколько на Украину?

Иван Лизан: Сложно ответить на этот вопрос. Данные по переписи населения в ЛНР и ДНР не публиковались, поэтому точных цифр нет. К 2017 году в Россию уехали около миллиона человек из народных республик, а на Украину — порядка полутора миллионов. Сколько вернулись обратно, точно неизвестно. Украина в 2020 году утверждала, что обратно вернулись полмиллиона человек.

«Ридус»: Насколько тяжело было адаптироваться к жизни в России после переезда? Создала ли Россия необходимые условия для приема граждан с востока Украины после событий 2014 года? И как этот опыт поможет Москве сейчас?

Иван Лизан: Русский мир — это история скорее про добрых русских людей, а не про отлаженную как часы работу институтов. Я уезжал самостоятельно, то есть под категорию беженца не попал, соответственно, остался вне поля зрения государственной машины. А она уделяет внимание как раз тем организованным группам.

Главная проблема при эмиграции — разрыв социальных связей. Старые знакомые от тебя отрекаются, а новые появляются спустя годы. В тот момент, когда количество и качество социальных связей в новом месте проживания превосходит количество и качество в старом месте, человек перестаёт быть мигрантом. Ну и, конечно же, документы. Сейчас получить российское гражданство куда проще, чем даже три года назад. Процедуры упростили, но для них всё равно требуется собрать изрядное количество документов и пройти через бюрократические процедуры. Но так везде. Никто не даёт паспорт за красивые глаза и добрые помыслы.

Как всегда, многое по-прежнему сильно зависит от человеческого фактора, но, как правило, все идут на уступки и помогают. Сейчас, например, ребёнка из ДНР можно определить в школу Таганрога за сутки: достаточно прийти в отдел образования, они найдут место в школе, а затем пройти медосмотр в детской поликлинике. Учебники, тетради и канцелярию выдадут уже в школе. Аналогичная история и с медициной. В 2014 году, безусловно, всё это сделать было куда сложнее.

«Ридус»: Как воспринимают военную спецоперацию России ранее уехавшие из Донбасса в Россию беженцы? И почему русские люди, оставшиеся на Украине, не выражают восторгов по отношению к освободителям?

Иван Лизан: Конечно, рады. Всем хочется приехать к оставшимся родственникам, а многим хочется вернуться на Украину на броне танка или БМП. Но не все захотят остаться жить на Украине, многие привыкли к России и обратно уже не вернутся.

Украинское общество сейчас находится в состоянии массового психоза. Люди боятся войны, которая вернулась к ним спустя восемь лет после её начала, они никогда не слышали работы артиллерии, а их источник информации — украинское ТВ, где исключительно духоподъёмная пропаганда. Они катаются на эмоциональных качелях «зрад и перемог», которые сменяют друг друга и не позволяют адекватно оценивать происходящее. Плюс за восемь лет Россию и русских на Украине очень демонизировали.

Но пропаганда — это исчерпаемый ресурс, она постепенно будет терять свою эффективность. Однако перед этим, к сожалению, сведёт многих в могилу и в палаты психбольниц.

• Телеграм
• Дзен
• Подписывайтесь на наши каналы и первыми узнавайте о главных новостях и важнейших событиях дня.