Южно-Африканская Республика является крайне интересным объектом наблюдения и изучения с точки зрения этнической политики, расовых взаимоотношений и попытки создать новую нацию с нуля. Действительно, казалось бы, ЮАР должна была стать практическим воплощением разных идеологов конструктивизма о природе этноса/этничности и национализма, считающих, что все эти «термины» — лишь конструкт, который можно собрать как домик из надлежащих компонентов.

Однако историю ЮАР демонстрирует, что эксперимент, начавшийся на наших глазах около 30 лет назад, провалился, и привел ни к чему большему чем замене одной этнонационалистической диктатуры на другую.

Пример истории Южной Африки интересен тем фактом, что можно проследить, как столкновения и унификация сообществ проходят по расовой основе, а отдельные «национализмы» уступают место более обширной расовой идентичности, когда обстоятельства вокруг вынуждают к этому. Консервативные «нацонализмы» белых наций, и мы видим это на примере ЮАР, где изначально не без конфликтов существовали выходцы из двух стран — Англии и Голландии, что имели огромное влияние на внутреннюю и внешнюю политику, трансформируются в единое движение расистов.

При всем весомом влиянии расистских идеологов XIX века, особенно немецких, которое затем вылилось в реальную политику, а конкретнее к торжеству Гитлера и национал-социализма в Германии, расизм как наднациональная идеология в Европе не восторжествовал. Национал-Социализм, столь озабоченный «кровью» и выживанием «расы», имел в себе очень влиятельную и стойкую составляющую пангерманского шовинизма.

Кто является наиболее вышестоящим в расовой иерархии в Третьем Рейхе так и не пришли к единому выводу — то ли «арийцы», то ли «нордическая раса», белая раса или же германцы? В разных документах у разных деятелей Третьего Рейха можно найти разные термины и расовые теории. Тем временем в ЮАР как раз-таки новая нация африканеров возникла на расовом фундаменте, преодолев в целом англо-бурскую вражду, хотя симпатии потомков англичан к своей метрополии еще не раз вызывали конфронтацию. Однако в целом, идеологическим фундаментом обеих групп был наднациональный расизм, «власть белых».

«Программа нашей партии заключается в том, чтобы открыть доступ в эту обширную богатую страну для всех желающих в ней поселиться. В текущем году мы выдадим 100 тысяч иммиграционных разрешений и будем поступать так ежегодно на протяжении десяти ближайших лет. В течение этого периода в Южно-Африканском Союзе сможет обосноваться миллион человек, для которых не хватает места в перенаселенной Европе. Нам необходимо изменить соотношение между белыми и неевропейцами в свою пользу… Страна достаточно богата, чтобы прокормить население в несколько раз большее, чем теперь» Такие заявления делались еще в доапартеидной Южной Африке со стороны Объединенной Партии, ориентированной на Британию, Содружество и бывшей в целом менее радикальной, чем Национальная Партия, чьим электоральным фундаментом были потомки выходцев из Голландии.

Политика апартеида разделила страну на этнически неравноправные группы. В 1948 году было создано Южноафриканское бюро по изучению расовых отношений, начавшее разработку расовых законов. В течение следующих лет господства апартеида, небелое население дискриминировалось. Существовало раздельное обучение для белых и небелых, раздельные церкви, работы, запрет на межрасовые браки, проживание африканцев в отдельных выделенных районах-территориях — бантустанах.

Немалую роль в расистской идеологии играло христианство, и через церкви, главным образом немецких евангелистов, чьи пасторы теологически обосновывали расовое неравенство и господство белого человека над черными. Помимо белых и африканцев существовали и так называемые «цветные» — потомки межрасовых браков, некоторые из которых уже совершенно не были похожи на африканцев. 

Для «цветных» существовал «карандашный тест», заключавшийся в том, что карандаш вставляли в волосы, и если он не падал (африканский кучерявый волос, доставшийся генетически, удерживал карандаш), то человек не считался белым, и занимал свое место в расовой иерархии ЮАР.

Естественно, что небелое население, особенно африканцы, не могли быть довольны таким положением дел, являясь к тому же и большинством населения, и всячески боролись против белого владычества в Южной Африке. В конце концов режим апартеида пал, власть на демократических выборах закономерно перешла к Африканскому Национальному Конгрессу, отстаивающему интересы африканского населения. Речи идеологов АНК не содержали в себе нападок на белое население и ставили задачу исправления исторической несправедливости без мести. Говорилось даже о создании «радужной нации», но реальность оказалось отличной от речей. Национальный дискурс в ЮАР неотделим от расового самосознания.

АНК исторически утверждали в программных документах равенство всех граждан ЮАР, в том числе и по расовому признаку. По мысли авторов программных документов ЮАР, таких как «Хартия Свободы», «Стратегия и тактика», новая нация должна быть нерасовой и неэтнической, однако те, кто не приемлет новую нацию и что самое главное — ее идеологию (второй целью АНК была также и социальная революция) — исключают сами себя из нации. Фактически это означает монополизацию нации видением одной партии, АНК.

На деле же неэтничность была хорошей политической демагогией, прикрывающей африканский национализм. Эйфория от «национального примирения» после победы АНК сменилась продолжением «национальной революции». Конференция АНК 1997 года, когда президентом организации бы избран Табо Мбеки, приняла новую программу, которая провозглашала построение «единого, нерасового, несексистского демократического общества».

Эта цель, утверждалось в документе, должна быть достигнута через «освобождение всех черных вообще и африканцев в частности, от политического и экономического рабства».

Это означало лишь, что теперь, получив власть, АНК продолжает национальную революцию, которая не завершена по их мнению. В АНК считали, что первый необходимый для это шаг — это разорвать связь между расой и классом. На практике это утверждение означает перераспределение собственности, которая не была раньше в руках у африканского населения.

О нации говорилось, что Южная Африка должна стать африканской нацией на основаниях различных африканских идентичностей. Неафриканцы могли стать членами новой нации, если отвергнут свою идентичность. Что под этим подразумевалось не было пояснено.

Авторы следующей Стратегии и тактики АНК, принятой десять лет спустя, в 2007 году, практически дословно повторяют положения предыдущего документа. С сожалением, авторы констатируют, что Южная Африка до сих пор не является идеалом национальной демократии. «Механизмы управления богатством и доходом, ловушка бедности, доступность возможностей и т. д. — все это в основном определяется, как и при апартеиде, на базе расы и пола».

Экономическое неблагополучие опять связывается с расовыми проблемами апартеида, уже почти 20 лет как канувшего в лету. Причем для устранения расового неравенства в «неэтничном обществе» АНК используют самые что ни на есть расовые методы, то есть доступность возможностей на базе расы. АНК по своим заверениям надеется создать нерасовое общество через углубление, закрепление и институционализацию расового подхода. Подобные «реформы» выглядят либо как полнейшим сюром и непониманием лидеров ЮАР, что они сами стали расистами, либо просто откровенным замыливанием глаз международной общественности.

В Конституции ЮАР закреплены такие принципы, которые говорят о равенстве всех, но в то же время право на дискриминацию прописано в главном законодательном документе страны, а ней говорится (глава 2, статья 9):

• статья 9.2: «Под равенством подразумевается полное и равное применение всех прав и свобод. С целью достижения равенства могут иметь место законодательные и другие меры, направленные на защиту и продвижение интересов тех лиц или категорий лиц, по отношению к которым применялась несправедливая дискриминация».
• Статья 9.3: «Государство не может применять прямую или косвенную дискриминацию против кого бы то ни было на основании расы, пола, секса, беременности, состояния в браке, этнического или социального происхождения, цвета кожи, сексуальной ориентации, возраста, инвалидности, религии, совести, верований, культуры, языка и рождения».
• Статья 9.5 «Дискриминация на основании одного или нескольких признаков, перечисленных в подсекции (3), является несправедливой, если не установлено, что такая дискриминация справедлива».

Раздел о правах конституции ЮАР напоминает больше крылатое выражение «все животные равны, но некоторые более равны, чем другие» из «Скотного двора» Джорджа Оруэлла. Фактически, это означает закрепление «справедливой дискриминации» в базовом законе ЮАР. Поэтому неудивительно, что с момента смещения режима апартеида АНК развертывает такую «справедливую дискриминацию», когда занятие рабочих мест происходит не на основании квалификации, но на основании расы, что по мнению АНК является исправлением ошибок прошлого.

Результатом этого явился отток квалифицированных кадров, большинство которых составляли белые, с рабочих мест. Полностью были заменены руководства армии и разведки. Освободившиеся места, конечно, не были заполнены в одночасье, и уж тем более заполнены квалифицированными сотрудниками. Все эти действия сильно ударили по экономике страны. Распространилась также практика завоза квалифицированных работников-африканцев на освободившиеся места и это при наличии найма местных белых.

«Демографическая репрезентация» — один из проектов ЮАР в разных сферах государства (образование, работа, государственный сектор) по преодолению ошибок прошлого, который закреплял пропорциональное представительство населения на местах, то есть фактически вводились расовые квоты при приеме в университет или на работу, игнорируя способности человека и смотря лишь на цвет его кожи. Касалось это не только государственных, но и частных учреждений.

Фирмы, не выполнившие «нормативы» подвергались штрафам. Причем зачастую подобные квоты абсурдны и невыполнимы в отдельных регионах, к примеру, в провинции Квазулу-Натал немалое количество экономически активного населения составляют индейцы, которые в пропорции ко всему населению страны составляют только 3%, что вынуждает не брать их на работу (квоты устанавливаются в соответствии с пропорциями населения в масштабах страны).

Законы о реституции земли у белых, большей частью которые являлись фермерами, привела и к оттоку квалифицированных кадров из сельского хозяйства. За годы правления АНК количество ферм резко сократилось с 120 тысяч ферм в 1994 году до 37 тысяч в 2011. «Реституированные» владения в руках африканского населения в большинстве своем оказались убыточными и не смогли продолжить работу. Нет оснований полагать, что количество не сократилось за прошедшие годы.

Подводя итоги, можно сказать, что судьба ЮАР — это быть землей столкновения белой и черной расы, как следствие белого и черного расизма. Пример ЮАР, где одна расовая диктатура заменилась другой, не родилось никакой внеэтничной, внерасовой нации, интересен для наблюдения и явно записывается в копилку аргументов тех, кто не считает возможным создать некое безрасовое или мультирасовое общество.

Тотальное в количественном отношении доминирование африканцев не породило снисходительное отношение к белым и другим народам, а лишь дало право на узурпацию и расовую дискриминацию (как и в другой бывшей колонии Родезии, ныне гордо именуемой Зимбабве).

Чем для Европы и США является происходивший на их глазах прецедент передачи власти от диктаторов к угнетенным, которых разделял не политический строй, а раса? Всего лишь неудачным экспериментом по внедрению демократии для неподготовленных слоев населения или же предупреждением о будущем, особенно на фоне последних расовых кризисов и выступлений?

На примере последних событий виден тот же механизм, что и происходил в ЮАР — «Black lives matter» сносят памятники историческим белым деятелям и заставляют присягать, если не целовать ботинки, белых взбунтовавшемуся черном населению. Пораженные леволибералной химерой интернет-платформы (Netflix, Instagram) уже заявили о внедрении тех же «реформ» по борьбе с дискриминацией, используя дискриминационные методы. ЮАР в данном случае — это, можно сказать, машина времени, переносящая нас в будущее, в которое мы можем заглянуть и посмотреть, чем же закончится победа #blacklivesmatter в других странах.

Лучше всего «южноафриканское чудо» и сегодняшние черные бунты, помимо упоминавшегося Оруэлла, описывает древнее крылатое выражение: «раб не хочет обрести свободу, он хочет иметь собственных рабов».

• Телеграм
• Дзен
• Подписывайтесь на наши каналы и первыми узнавайте о главных новостях и важнейших событиях дня.