Так называемая ЛБС (линия боевого соприкосновения в Донбассе) — это не только позиции военных, но и многочисленные прифронтовые поселки, большинство которых находятся в непосредственной близости от окопов обеих сторон.

Так, весной этого года глава поселка Александровка Константин Чалый сообщил, что украинские военные в очередной раз сократили дистанцию, и теперь в одном месте село от неприятеля отделяет только пруд, или, как здесь говорят, ставок. А недавно украинские силы заняли село Старомарьевка. Они навели понтонную переправу через реку Кальмиус и оказались на «республиканском» берегу.

О том, как живут прифронтовые поселки Донбасса на восьмой год войны, «Ридусу» рассказал руководитель координационно-правового центра «Война и мир» Андрей Седлов.

Седлов помогает Донбассу с 2014 года, впервые приехал туда из Москвы зимой 2015-го, а в нынешнем году его волонтерская команда пополнилась терапевтом Аней из Донецка. Вдвоем с Аней на стареньком «УАЗе-Патриот» Седлов колесит по донецким степям, адресно доставляя продукты, медикаменты, средства гигиены, оказывая помощь с транспортом.

В некоторых выездах с ними случалось бывать и мне, потому я и обратилась к этому источнику как к заслуживающему доверия.

«Брошены на произвол судьбы»

«Ридус»: Скажи, вы по всей прифронтовой карте ДНР сейчас мотаетесь?

Андрей Седлов: Нет, мы не во всех поселках бываем, к сожалению, это физически невозможно. Но мы стараемся бывать в максимальном количестве населенных пунктов, которые относятся к так называемой «красной зоне». Мы сейчас в основном ездим на юг, все, что начинается ниже Тельманово по карте… А на севере это Зайцево, поселок шахты 6/7 под Горловкой. Хотя вообще к «красной зоне» относятся и ближние окрестности Донецка: это Трудовские, это Александровка, это поселок Октябрьский — все это «красная зона». Даже тот район Донецка, где мы сами живем, отдален от позиций всего на два с половиной километра.

«Ридус»: В каких населенных пунктах наименьшее расстояние от позиций?

Андрей Седлов: Трудовские, Старомихайловка, Коминтерново, Зайцево, поселок шахты 6/7. Вообще их достаточно много, в той же Александровке блокпост Народной милиции находится на краю поселка и за ним еще несколько домов, а за балкой уже стоят ВСУ.

«Ридус»: Какие сейчас наиболее проблемные места, не только с военной точки зрения, но и с гуманитарной?

Андрей Седлов: Сейчас самая тяжелая ситуация сложилась в двух селах — в Коминтерново и в Набережном. Там вторая неделя пошла как нет света — в ночь с 11 на 12 ноября огнем противника был поврежден трансформатор, который до этого ремонтировали, он простоял месяц с небольшим от силы…

Также там нет и угля, хотя уголь для этих сел уже закуплен Международным комитетом Красного Креста, жителям розданы талоны на уголь, но МККК не может его завезти в села по той причине, что украинская сторона не дает прекращения огня хотя бы на два-три дня, чтобы доставить уголь и отремонтировать трансформатор.

Для восстановления трансформатора есть все комплектующие, уголь завезен в «безопасный» поселок Гусельщиково, но из-за постоянных обстрелов ничего не происходит. Также очень страдает село Новая Марьевка, которое находится в прямой видимости от Старомарьевки и под огнем ВСУ. Там тоже перебои со светом, не работает магазин, за продуктами ездят в Тельманово, собираясь по-соседски к тем, у кого на ходу машина, потому что общественный транспорт там, разумеется, не ходит.

Мы из этого села отвозили в больницу мужчину с сердечным приступом по просьбе его жены. Еще их собачку лечили, которую осколками посекло. Ну и, стабильно, — Старомихайловка, где также то и дело выбивает свет, Зайцево, где даже к зданию школы не подойти, потому что оно обстреливается, поселок шахты 6/7, где ряд семей нуждаются в продуктах и лекарствах — доставки в поселок нет, самим не выехать.

По факту все поселки на ЛБС — это зона гуманитарной катастрофы.

«Ридус»: Назови типичные проблемы прифронтовых сел, помимо обстрелов.

Андрей Седлов: Нуждающиеся люди пожилого возраста брошены на произвол судьбы, перебои со светом, проблемы с продуктами питания, лекарствами, медицинским обеспечением. Если перебои с электричеством — значит, перебои с водой, потому что это частный сектор, колодцы, которые оборудованы электрическими насосами.

«Ридус»: Ты сказал «люди пожилого возраста». Это основное население прифронтовых поселков?

Андрей Седлов: Да, основное население — люди от пятидесяти лет и старше. Молодежь либо выехала, либо на службе.

«Выживают на десять тысяч в месяц»

«Ридус»: Типичная семья или домохозяйство?

Андрей Седлов: Прифронтовой поселок — это, как правило, от 50 до 100 жителей, большая часть из которых одиноки. Это далеко не всегда брошенные старики, нет. Многие просто отказались уезжать, они хотят закончить свои дни в своих домах. С нами время от времени связываются родственники тех, кто там находится, просят помочь. Мы спрашиваем: а что же вы их не вывезли? Они: так старики уперлись рогом — мол, это наша земля, не уедем, и все тут.

«Ридус»: Опиши обычный день прифронтового жителя.

Андрей Седлов: С утра человек встал, залатал дыры от осколков в крыше, если был обстрел (причем на крышу он вылезти не может, потому что простреливается), заклеил скотчем свежие дырки в стеклах или затянул пленочкой, если там пленочка уже, а не стекла… Пошел пособирал хворост, если нет угля, если есть уголь — затопил углем, сходил набрал воды, поработал по хозяйству, если есть магазин — сходил в магазин. Если магазин далеко, люди живут подсобным хозяйством и помощью, которую доставляют волонтеры и МККК.

«Ридус»: Каков доход среднего домохозяйства?

Андрей Седлов: В основном это пенсии. Если это пожилая пара, у них на двоих будет доход около десяти тысяч рублей, не больше. Люди рабочего возраста иногда ездят на работу в ближайшие «спокойные» населенные пункты, но проблема в том, что и там работа есть не всегда. То есть ее еще и найти надо. Наиболее тяжко живут одинокие старики, у которых уже нет сил заниматься подсобным хозяйством — перекапывать, например, огород.

«Ридус»: Вы, как понимаю, оказываете помощь в том числе лекарствами?

Андрей Седлов: Да, мы возим наборы медикаментов, стандартно — препараты, нормализующие давление, обезболивающие и успокоительные. И еще глазные капли, потому что степь, пыль, болезни глаз. Аптек в поселках нет, добраться до ближайшей часто проблема. На все Коминтерново, например, одна машина «живая».

«Ридус»: Кто оказывает помощь этим людям, кроме волонтеров?

Андрей Седлов: Хорошо, если в поселке есть хотя бы один активист, который ведет списки и осуществляет координацию. В Коминтерново это Светлана, которая взяла на себя функции главы поселка, и Любовь Ивановна, социальный работник. Обе — женщины за пятьдесят. Мужиков нет. Помощь извне оказывается МККК: они примерно раз в три месяца привозят продуктовые наборы и средства гигиены, перед зимой доставляют уголь. Есть также поселковые отделы соцзащиты, но в каком объеме они оказывают, я не знаю, не изучал этот вопрос… Местные говорят, что далеко не всегда эта помощь регулярна и своевременна. Ну и волонтеры помогают, да.

«Людям уже все равно, какая будет власть»

«Ридус»: Вы осуществляете медпомощь на месте?

Андрей Седлов: Ту, что возможно, — да: померить давление, сделать перевязку.

«Ридус»: Какие настроения у людей?

Андрей Седлов: Настроения очень плохие. На восьмой год войны людям уже все равно, какая будет власть. Людям хочется просто мира. Чтобы был свет, была вода и над головой не стреляли. Бабушка одна сказала: хочется уже с собой покончить, потому что невозможно жить без света…

Я понимаю, я родом с севера, где бывает полярная ночь… Очень тяжело зимой проводить большую часть суток в темноте, давит. В поселок 6/7 мы сейчас будем закупать свечи, люди попросили. И в Коминтерново, если не будет установлен режим прекращения огня и починен трансформатор, придется закупать свечи. Также, возможно, нам придется доставлять туда на нашем «уазике» уголь Красного Креста, если не будет режима тишины…

«Ридус»: А военные не могут помочь с транспортом? Я знаю, что в некоторых прифронтовых поселках они помогают.

Андрей Седлов: В Коминтерново такая дорога — как взлетная полоса. Она простреливается противником. Ни один нормальный военный не загонит машину под прицельный огонь. Это чудо, что по нам еще не «отработали» ни разу.

«Ридус»: А каково тогда решение этой проблемы?

Андрей Седлов: Глава поселкового совета, к которому относится Коминтерново, сказал жителям: мол, звоните на Украину, договаривайтесь. Мы не можем прекратить их огонь.

«Ридус»: Какие перспективы прифронтовых поселков на зимовку?

Андрей Седлов: Это будет очень тяжелая зимовка. Если прекращения огня не будет, а его, скорее всего, не будет, многие поселки останутся без электричества и без угля — значит, без тепла.

«Ридус»: Есть ли меры, которые могли бы улучшить положение жителей?

Андрей Седлов: Отведение позиций от населенных пунктов, отвод тяжелых вооружений, как по Минским соглашениям… Но это нереально. Здесь не голая степь, здесь густонаселенная агломерация. Так что только прекращение войны.

• Телеграм
• Дзен
• Подписывайтесь на наши каналы и первыми узнавайте о главных новостях и важнейших событиях дня.