говорит, простите, она, наверное вас беспокоит. Нет, говорю, что вы. Стюардесса говорит: &quot;Понимаете, ей надо выговориться&quot;. Понимаю. &quot;Мы когда собирались в рейс, -- говорит стюардесса, -- по телевизору сказали, что будут отправлять из Рима пострадавших. Я как-то была готова. Я думала, что их всех вместе отправят. А сказали, что мест мало, что надо решить с покупкой билетов. И вот женщина эта переживает, что они уже летят, а люди там -- еще ждут и непонятно когда дождутся. И мне так перед ней стыдно&quot;. Мне тоже стало стыдно.<br/> Потом мы прилетели. Эту женщину, ее мужа, еще двух женщин встречали много камер и репортеров. Цветов не было.

были примерно в тех прибрежных краях. Но я ничего не знала про этих вот людей, которые спаслись и которых потом забыли.<br/> Гошан спал. Я слушала женщину из-за занавески и в ее рассказе становилось все меньше подробностей того, как они тонули и как их спасали и все больше того -- как их потом бросили. Она говорила: &quot;Там были люди из совсем богом забытых стран и их правительства так обрадовались, что они спаслись, что послали за ними самолеты, их встречали как героев, их немедленно доставили на родину, а мы оказались никому не нужны&quot;. Она не искала причин того, почему все так вышло. Она несколько раз рассказывала, как одно печенье делили нанескольких детей.<br/> Потом мы пошли с Гошаном в туалет. И, заглянув за стюардессину занавеску, я увидела женщину лет пятидесяти, светловолосую и обыкновенную. Она сидела с двумя стаканами: виски и корвалолом. И рядом с ней сидела заплаканная стюардесса. Стюардесса была моей знакомой. Я с ней много раз летала раньше. Стюардесса потом подошла и извинилась,

как они карабкались, как кидали младенца возраста Гошана сверху в почти опустившуюся шлюпку. Как они спасались. Как кто-то из команды был героем, а кто-то подлецом. Как кто-то из пассажиров был Человеком и взял на себя почти что капитанские полномочия, руководил всеми, помогал, младенца того же прицельно бросал в шлюпку, а сам потом куда-то пропал. А кто-то другой отпихивал всех и прорывался первым. &quot;Это так страшно, так страшно -- борьба за жизнь&quot;, -- монотонно говорила женщина. &quot;Но ведь мы спаслись, нас подобрали, а потом мы стали людьми второго сорта. Я не хочу больше быть гражданином РФ&quot;, -- вдруг официально сказала она. И это было чуть громче, чем все монотонное и ужасное, что она говорила до этого.<br/> Я, честно говоря, не знала вообще никаких подробностей того, что было после катастрофы. Я читала газету итальянскую про ужасную гибель этого Годаровского корабля. Там об этом не было. Мне было страшно, мне было не по себе, мы жили километрах в пятидесяти от этого места и неделей раньше

мы что -- не люди?&quot; А нам говорили, что наш консул где-то на подъезде и он сам с нами будет разбираться. А потом всех увезли, а нас оставили и мы даже не знали, где мы и где все остальные&quot;.<br/> Подробности того, что было до того, как их оставили вплетались в рассказ об отчаянии, холоде и голоде, в котором их оставили.<br/> Я как-то рассказывала, какое дикое впечатление на меня в детстве производила могила девочки Наташи Несчастных, похороненной вместе с бабушкой через тропинку от могилы моего дедушки. На фотографии на памятнике Наташа с бантом во всю голову улыбалась накануне летних каникул. В каникулы они отправились путешествовать на теплоходе &quot;Адмирал Нахимов&quot;. Наташа с бабушкой погибли. И половину детства, приходя на могилу к дедушке, я ни о чем не могла думать, кроме как о Наташе с бабушкой. Как они там... В темной холодной воде. Как это, тонуть вместе с огромной железякой.<br/> Женщина из-за стюардессиной шторки рассказывала о том, как надевали жилеты, как висела в воздухе шлюпка,

Тут нашлись и такие, кто обвинил эту женщину в том, что она ЧУВСТВОВАЛА, сопли, мол, распустила тут, не понравилось ей тонуть видите ли, а нас после совкоГУЛАГА ничем не прошибешь уже. Как замечали многие русские писатели, русские люди очень черствы и жестоки по отношению друг к другу, а значит, к самим себе. Ну что ж, вот и ссылка, просто даю сам материал и советую почитать коменты ТАМ. Ну не знаю, может, там просто люди с другой планеты или это какие-то другие русские, не такие, как на ридусе?..<br/> &quot;Гордость и предубеждения<br/> <br/> В самолете из стюардессиного отсека раздавался странной тональности бубнеж. Говорила женщина. Говорила на одной ноте, не вскрикивая, без апмплитуд, без пауз. Говорила так, что вначале тяжело было делить эту словесную реку на слова. Говорила, говорила. Гошан на руках спал. И я стала пытаться понять -- о чем.<br/> Вначале стало страшно.<br/> <br/> &quot;И тогда мы стали держать друг друга за руки, мы все объединились, мы встали в такую цепочку и стали кричать: &quot;А как же мы, нас возьмите,

Все &quot;теоретизируете&quot;, как тов. саблезуб, например? Ну-ну, давайте, давайте. Кофе тоже еще хлебните и вот вам к кофе (почему это ссылка не открывается, все прекрасно окрывается), щас я вам открою. Я тут только на минуту представила себе: вот я спаслась с ужасной махины, погружающейся в океан и грозящей раздавить и утянуть за собой меня и моего ребенка, только что пережила страх за свою жизнь и особенно за жизнь своей семилетней девочки, и вот стою на берегу вместе с другими, с теми, с кем вместе спасались и даже почти сроднились, не важно, граждане каких они стран, а потом... они уехали, а мы, МЫ - граждане РФ, остались. Одни. Ночью. На берегу, на камушке, в чем были из одежды, с моря дует холодный бриз (по закону природы ветер всегда дует с воды), нам холодно, мы устали, а моя дочка все повторяет и повторяет: &quot;Мамочка, я есть хочу, я пить хочу, я спать хочу...&quot; Интересно, что бы вы, теоретики ПОЧУВСТВОВАЛИ на такой практике? Или со своим могзоправством вы чувствовать совсем разучились?

У меня противоречивые сведения, потому и запуталась, но сведения беспрецедентные из серии &quot;все с точностью до наоборот не такое, каким кажется&quot;. Разобраться уже не пытаюсь, просто живу своей жизнью, а не жизнью политиков. И, к слову, если бы дело было только в политике! Хотя, снова повторюсь, Вы для наблюдателя поразительно близки к сведениям, претендующим на подлинные. Но... откуда такая осведомленность, ведь сведения эти супер секретные? Разговор этот - не для форума. Моя электронная почта - мой ник здесь, собака inbox.ru

Ага, и мне понравилось, особенно про 12 год. Пиши исчо! )))

Присоединяюсь! Побольше юмора, господа, смех - самое страшное оружие. А если что,.. мы их шапками закидаем.

Надеюсь, что именно Вы ближе всех к истине. А я уже потеряла нить...

При всем уважении, а вам не кажется, что все они: и власть, и оппозиция - единым миро мазаны, что никакой оппозиции в этой стране не существует вовсе, и митинги все эти позволены или даже поставлены, как спектакль, где все играют в одни ворота, а именно: показать на примере контрастов, что В.В. выглядит лучше при любом, ныне существующем раскладе, и что альтернативы ему, как и в прошлый раз, достойной не существует? При нынешнем уровне вранья всех и по любому поводу, когда даже с литрухой не разберешься, а что есть истина, это было бы даже забавно...

))))))))))))) &quot;Контрацептивная&quot;, а че, неплохо звучит! )))))))))

Остроумно! И прямо в точку. Верблюдам даже парировать нечем, поиздержались, сердешные на хлебе и воде, оттого, наверно и слюни капают. Только в кого плевать-то, если кругом одни верблюды?..

Вот просто читала, читала и не решалась никому возразить, так как не встретила говорящих со мной на одном языке, просто опасалась непонимания и, как следствие, негативной реакции. А зачем мне это? Зачем вообще спорить с кем-либо, кто не видит, и рассказывать, как выглядит мир для видящих? Даже на минуту страшно стало, как Воланду булгаковскому, помните?, когда он опасался увидеть в каждом окне по атеисту, а тут за каждым ником - слепой. До такой степени люди погружены в трехмерность и ее грубую материю, что аж оторопь берет. Это очень похоже на муравьев в муравейнике, где муравьи обсуждают свои проблемы в &quot;глобальном&quot; масштабе, даже не подозревая о том, что они - всего лишь маленькая кучка земли с веточками в окружении беспредельности вселенной и сонма тысяч миров.

Наконец-то! Единомышленник. Жму руку!