Подводные лодки состоят на вооружении ВМС около сорока государств, но только примерно 50% из этих стран строят субмарины, в том числе по лицензии. То есть в этом сегменте морских вооружений имеется значительный экспортный потенциал. Как правило, страны-импортёры предпочитают покупать новые корабли на замену старым, но бывает, что приобретают их и на «вторичке». Так поступили Дания и Польша, получив бывшие в употреблении Kobben от Норвегии. Впоследствии от них пришлось отказаться, оставив свои ВМС без подплава.

В подавляющем большинстве на рынке предлагаются дизельные корабли, в том числе с воздухонезависимой энергетической установкой (Air-independent propulsion, AIP). Сейчас они объединены под аббревиатурой НАПЛ — неатомные подводные лодки. Пока единственным экспортёром атомных подлодок является Россия (в лизинг для Индии), но в ближайшей перспективе по этому пути пойдут и партнёры Австралии по тройственному военному союзу AUKUS, образованному три года тому назад.

Проблема заключается не только в необходимости обновления техники, но и в жёсткой конкуренции с появлением новых экспортёров. При этом есть ряд стран, желающих восстановить утраченное присутствие в подводной среде.

Танцы под водой для тех, кому за сорок

Пятнадцатого ноября 2017 года подводная лодка San Juan (тип TR-1700) погибла вместе со всем экипажем в юго-западной части Атлантического океана. Не хватило всего четырёх дней, чтобы отметить тридцать вторую годовщину со дня её ввода в боевой состав Аргентинского флота. Аналогичная авария произошла с индонезийской Nanggala (тип 209/1300) 21 апреля 2021 года за пять месяцев до сорокалетнего юбилея её службы. Обе катастрофы объединяет то, что корабли строились в Германии и лежат на большой глубине, а истинные причины произошедшего никогда не будут установлены. Существуют только версии. Однозначно можно сказать только, что такой срок службы слишком велик для кораблей этого класса, но дизельные старушки эксплуатируются и в других странах, что потенциально влияет на безопасность их мореплавания.

Могу привести пример из личного опыта. Курсантом 5-го курса весной 1981 года проходил стажировку во Владивостоке на 613-м проекте, который был самым массовым в истории Советского Союза. С 1951 по 1958 год их было построено двести пятнадцать экземпляров, сорок четыре из которых поставлено на экспорт в восемь стран.

Лодка после ремонта готовилась к проведению всевозможных эволюций в море, включая глубоководное погружение. По линии радиотехнической службы на ней не работали аппаратура опознавания и гидроакустическая станция: из-за нарушений при замене кабеля индикатор кругового обзора был в засветке от электрической помехи, а в наушниках от неё стоял сплошной шум. Но если с первой проблемой вопрос был решён путём замены блока с другого корабля, то со вторым вопросом такой фокус не удался, поэтому вышли в море «глухими».

При выходе из бухты Улисс не захотела подниматься радиолокационная станция. Проблему удалось решить дивизионному специалисту электромеханической части с помощью лома и какой-то матери. В ходе погружения в назначенном районе Японского моря через клапан вентиляции цистерны главного балласта во второй (аккумуляторный) отсек стала поступать забортная вода. Всплывали аварийно, но на глубину 150 метров всё-таки провалились. Что же тогда можно говорить про немецкие U-Boot на службе ВМС Колумбии, Перу, Венесуэлы, Эквадора и Аргентины, которым далеко за сорок лет?!

ФРГ традиционно является ведущим экспортёром субмарин. По мнению многих специалистов, тип 209 считается одним из самых удачных. Они с 1970 по 2017 год шли только на экспорт в пяти модификациях. Отличаются водоизмещением и оснащением по желанию заказчика. Шестьдесят один корабль продан в четырнадцать стран мира. Тип 206 в количестве восемнадцати единиц с 1970 по 1975 год строился для Bundesmarine. Две из них в 2012 году переданы Колумбии, а TR-1700 (тоже две) — только для Аргентины.

Эквадор в 2008–2014 годах проводил в Германии ремонт своих подводных лодок с модернизацией. К немецкому качеству претензий нет, а вот соблюдение правил эксплуатации в странах-импортёрах вызывает сомнения. Ведь не на пустом месте в Буэнос-Айресе разгорелись скандалы по поводу технического обслуживания San Juan на верфи военно-морского промышленного комплекса CINAR (Argentina's Industrial Naval Complex) Минобороны Аргентины. Оно выполнялось в 2007–2014 годах для продления сроков эксплуатации и замены аккумуляторных батарей (АБ), а на выходе в море, как утверждают многие источники, оказалось неисправным устройство, обеспечивающее работу дизелей на перископной глубине. Аналогичные работы на своих предприятиях выполняли колумбийцы (компания COTECMAR) и перуанцы (военно-морская верфь SIMA) при поддержке специалистов немецкой компании TKMS.

Про венесуэльцев информация не нашлась, но ремонтировать и модернизировать до бесконечности их антиквариат не получится. Перефразируя текст известной песни Максима Фадеева, можно отметить: и чтоб увидеть свет, им надо тихо погружаться, но чтоб не навсегда, и медленно всплывать… Иначе эти «танцы» могут закончиться трагично.

Есть и другие варианты. По примеру Дании можно отказаться от подводного флота. Возможно начать самостоятельное производство потаённых судов, как сделал Тайвань, не нашедший спонсоров для замены голландских Zwaardvis. Или импортировать новые корабли у умеющих их строить держав по законам рынка.

В борьбе за рынки друзей не бывает

Всем известна история с контрактом между Парижем и Канберрой на покупку у французов двенадцати НАПЛ типа Shortfin Barracuda Block 1A для замены шести Collins, построенных по чертежам шведской Kockums компанией Australian Submarine Corporation Pty Limited в период с 1990 по 2003 год. Головная подлодка, принятая в боевой состав в 1996 году, уже подходит к 30-летнему рубежу эксплуатации, а за ней с небольшим интервалом подтягиваются и остальные.

Ещё на этапе выбора партнёра в 2016 году было ясно, что срок вступления в строй первой французской «барракуды» уйдёт за 2030 год, но её строительство так и не началось. Под лозунгом противостояния с Китаем в процесс вмешались геополитические тяжеловесы из Вашингтона с Лондоном, поэтому контракт на 66 миллиардов долларов был расторгнут в пользу американских атомных подводных лодок Virginia.

Стоимость нового коммерческого проекта на три субмарины с возможным увеличением до пяти экземпляров значительно увеличилась. Неважно, что лишённая заработка Франция — союзник по НАТО, строительство этой серии затянется на ещё больший срок, а производство австрало-британских АПЛ класса AUKUS пока туманно. Ведь лучше развивать свой, а не чужой ВПК. Так что стареньким «коллинзам» ещё придётся постоять на страже больших и малых рифов Зелёного континента. Между тем, на одной из них в возрасте 25 лет в прошлом году произошёл пожар из-за неисправности бортовой электросети. Звоночек прозвенел…

Вполне ожидаемо включился в конкурентную борьбу братский Китай, закупив у нас в разные годы 24 подводные лодки и построив по лицензии 114 экземпляров. Теперь он выставляет свою продукцию на витрину мирового рынка вооружений, отвоёвывая её у других. Если нынешний флот Пакистана состоит из двух подводных лодок класса Agosta-70 и трёх Agosta-90B с AIP французской разработки (кстати, предыдущие три типа Daphne тоже были французскими), то следующие восемь подлодок будут китайскими типа 039A/041 Yuan.

Контракт на их строительство заключён в 2015 году. По информации пресс-службы ВМС Пакистана, первая подлодка спущена на воду 24 апреля текущего года на заводе Wuchang Ship Heavy Industry в Ухани. Ещё три лодки строятся там же, а остальные — на пакистанской верфи Karachi Shipyard and Engineering Works. Но это по конкурсу в честной конкурентной борьбе, а вот что касается контракта с Таиландом, то здесь всё чуть не сорвалось.

С 1938 по 1951 год его ВМС эксплуатировали четыре подводные лодки японской компании Mitsubishi Heavy Industries. После провала Манхэттенского восстания, организованного офицерами флота Королевства, подводные силы были упразднены, а лодки пошли на металлолом. Почти как у нас: «С отрядом флотских товарищ Троцкий…»

Но если без лирики, то в начале нулевых годов в Бангкоке задумались о паритете под водой с соседними Индонезией, Малайзией, Сингапуром и Вьетнамом. На конкурс вышли компании из КНР, России, ФРГ, Республики Кореи и Швеции. В итоге контракт на строительство трёх субмарин подписан с Поднебесной в 2017 году. Всё складывалось хорошо, если бы не двигатели, от поставок которых отказались немцы. По информации международного онлайн-журнала The Diplomat, Берлин «вдруг» вспомнил про европейское эмбарго из-за событий 1989 года на площади Тяньаньмэнь.

Проблема решилась предоставлением двух НАПЛ КНР для подготовки тайских подводников и импортозамещением двигателя на китайский аналог. Строительство продолжилось, но «осадочек» остался… Суть не в том, насколько дружны китайцы с немцами, а в том, что в борьбе за рынок используются любые способы. Китай же отыграл его не только у Франции, но и сумел противостоять Германии, чего не скажешь про шведов. Их Kockums в 2005 году поглощена прямым конкурентом — немецкой ThyssenKrupp Marine Systems. Вернуть её в родную гавань удалось девять лет спустя путём выкупа и включения в оборонную компанию Saab АВ. Но время было упущено, а Стокгольм выпал из конкурентной борьбы, упустив контракт с Сингапуром. Увы, таковы высокие капиталистические отношения в эпоху глобализма.

Потенциальными покупателями «китаянок» как раз могут стать любители немецких «старушек», если за дело не возьмётся кто-то другой. Это может быть Бразилия, научившаяся строить по лицензии на верфи AMRJ (Arsenal de Marinha do Rio de Janeiro) как немецкие тип 209/1400 (пять экземпляров в боевом составе), так и французские Scorpene (две лодки в боевом составе, одна проходит испытания, одна строится).

Приоритет вполне может быть отдан этой стране, поскольку она имеет соответствующую технологическую базу и ближе всех расположена к нуждающимся государствам, эксплуатирующим аналогичные корабли. К тому же ровно год назад бразильцы приступили к строительству атомной подводной лодки Álvaro Alberto, а значит, от устаревших немецких лодок они будут постепенно избавляться.

Что же касается текущего рынка на ближайшую перспективу, то он распределяется следующим образом.

По данным ЦАМТО, Германия на предстоящие восемь лет имеет контракты на строительство потаённых судов для Израиля (тип 212AIP — 3 единицы), Норвегии (212CD — 4 единицы), Сингапура (218SG — 1 единица), а также лицензионные программы в интересах Италии (212A NFS — 3 единицы), Турции (214TN — 5 единиц) и Республики Кореи (214/ KSS-II — 4 единицы). Итого — семнадцать подлодок, что по-прежнему сохраняет за ней первое место.

Портфель парижских заказов более скромен. По старым контрактам практически завершена лицензионная программа на шесть Scorpène для ВМС Индии. В 2028 году ожидается окончание истории с четырьмя такими же лодками в Бразилии. По сообщению французской судостроительной компании Naval Group, новый контракт подписан 28 марта с индонезийской стороной на аналогичное строительство двух боевых единиц с литийионными АБ. Вполне вероятно, что состоится контракт с Филиппинами на строительство двух кораблей этого класса. Примечательно, что ранее они были произведены для Чили и Малайзии — по два экземпляра.

На этом фоне китайские инициативы выглядят в настоящее время весомее французских. Как уже отмечалось выше, это восемь подлодок для Пакистана и три корабля для Таиланда, что выдвигает Пекин на второе место.

Пытается найти нишу в конкурентной борьбе с Францией и ФРГ Республика Корея. С 2017 по 2021 год индонезийским ВМС сдано три корабля типа 209/1400, построенных по проекту Daewoo Shipbuilding and Marine Engineering, обладающей лицензионными правами на такую сделку. По данным американского информационного агентства UPI, контракт на строительство ещё трёх таких же подлодок заключён в апреле 2019 года с вероятным завершением через пару лет.

Тихо приторговывает подводными лодками и КНДР в интересах Ирана. А что же Россия? Ведь когда-то, с учётом поставок проектов «М» XV-й серии, 613, 633 и 641 список наших импортёров доходил до пятнадцати стран!

Проблемы российского экспорта

С 1985 по 2018 год экспортировано 39 дизель-электрических подводных лодок проектов 877 и 636 (19 и 20 соответственно). Первые, с индексом «Э», поставлены странам Варшавского договора — Польше и Румынии, где и растворились в круговороте геополитических баталий. Именно эти корабли и стали называть «Варшавянками». Среди остальных покупателей значились Индия, Иран, Алжир, Китай и Вьетнам. То есть к моменту развала соцлагеря мы уже потеряли десять партнёров по этому бизнесу. Примечательно, что проект 877 сначала создавался для ВМФ СССР и лишь затем для экспорта, а вот 636-й наоборот — первые подлодки поступали в ВМС КНР.

Как видно из таблицы, российский экспорт завершился шесть лет назад поставкой двух НАПЛ проекта 636.1 для ВМС Алжира. Далее от наших услуг отказались Индия, Иран и Китай. Не удалось заинтересовать Индонезию, Филиппины, Венесуэлу и Таиланд. Связано это не только с геополитическими событиями в мире, но и с изменениями на рынке, для которого требовалось снижение шумности, повышение боевого потенциала и времени пребывания под водой без всплытия для подзарядки АБ.

Два первых показателя оказались нам под силу. Привлекательность наших кораблей как раз и базировалась на низкой шумности (не зря их прозвали «Чёрными дырами») и наличии ракетного комплекса Club-S, под который с 1999 года модернизировались все индийские «Варшавянки» по проекту 08773. Это экспортный вариант «Калибра», принятого у нас на вооружение несколько позже. На сайте АО «Рособоронэкспорт» до сих пор предлагается проект 636 с вышеупомянутой «интегрированной ракетной системой» (дальность стрельбы 300 километров) и торпедами ТЭ-2 (дальность стрельбы 50 километров).

Но производители Поднебесной на основе полученных за наш счёт компетенций начали строить и даже продавать свои потаённые суда. Из-за многочисленных ограничений на закупку вооружений стал самостоятельно создавать их и Иран, а в остальном «проклятые конкуренты» обошли нас по воздухонезависимым энергетическим установкам (ВНЭУ). Их эффективность является спорной и уже рассматривалась автором на страницах «Ридуса», но под этим предлогом отказалась от сотрудничества с нами Индия, предпочтя французские Scorpène на замену стареющим «Варшавянкам».

Похоже, история с ВНЭУ уже заканчивается, а мы проскочили её, так и не начав. Появилась тенденция устанавливать вместо них литийионные АБ. К этому пришли в Японии, Республике Корее и Индонезии, интересуются другие страны. Меняются и подходы к боекомплекту ударного оружия НАПЛ.

Речь идёт о том, чтобы вернуть торпедным аппаратам их традиционное назначение для применения морского подводного оружия, а удары крылатыми ракетами наносить из вертикальных пусковых установок. Кроме того, к тренду XXI века после диверсий на «Северных потоках» прибавляется и способность ведения подводных операций с применением автономных необитаемых подводных аппаратов.

К реализации этих идей подошли шведы (проект А26) и японцы (тип Taigei). Как утверждает портал Naval Technology, южнокорейские подводные лодки типа KSS-III первой серии уже оснащены ВПУ, способными стрелять не только крылатыми, но и баллистическими ракетами. С этим проектом Сеул выходит на контракт с Польшей, желающей вернуться в элитный подводный клуб. В поисках партнёров для замены устаревших Upholder и Walrus находятся Канада и Нидерланды. Нам с ними не по пути, но проект «Амур-1650» на сайте АО «Рособоронэкспорт» выглядит скромнее.

С чем мы вернёмся на рынок морских подводных вооружений в условиях такой конкуренции и кто станет покупателем, покажет время.

• Телеграм
• Дзен
• Подписывайтесь на наши каналы и первыми узнавайте о главных новостях и важнейших событиях дня.