Ярость моя по поводу антисиротского закона, а в особенности, нашей волшебной Думы и некоторых ее депутатов, несколько поутихла в течение затяжных праздников. Осталась лишь брезгливость и глухая ненависть к тому факту, что эти существа представляют, в том числе, и меня в высшем законодательном органе моей страны. Не очень понимая зачем, все-таки пошел прогуляться по бульварам.

В музей я пошел по двум причинам. Во-первых, его скоро может не стать - грядет ремонт, после которого высока вероятность необратимых и серьезных утрат. Я люблю уходящую натуру - в ней есть что-то созвучное моей внутренней доминанте.

Мне всегда был интересен Прохоров. Ну, как только он появился в медиапространстве. Не из-за истории с Куршавелем, хотя ему, наверное, её никогда не забудут. Мне вот как-то положить на Куршавель. Я видел очень толкового технаря, который добился всего своими знаниями и трудом, грамотными управленческими решениями. И которого в какой-то момент перестало устраивать текущее положение дел в стране. И который, как мне кажется, вдруг понял, что он знает, что надо делать, и что он в состоянии это сделать. В общем, нормальный такой, конструктивный подход. Ровно так поступали чуть позже волонтёры во время летних пожаров, наводнений в Крымске и т.д.: самоорганизовались и сделали. Он тоже такой волонтёр, как мне кажется.